Гровер Ферр - Убийство Кирова: Новое расследование

Котолынов продолжал отрицать, что он что-то знает о членстве Николаева и его намерениях. Но отрицания вины надо ожидать как от виновного, так и от невиновного. Например, Котолынов дал показания, что Румянцев был одним из лидеров Ленинградской организации (Л 362), в чем он сходится во мнении со Звездовым и другими. И тем не менее сам Румянцев твердо отрицал даже то, что он был членом организации! (Л 357)

Ясно, что один из двух лгал, и это наверняка был Румянцев. Подобным образом лгал Котолынов, когда отрицал, что знает о членстве Николаева в зиновьевской группе. При всех свидетельствах, которые у нас есть, что Николаев был близок с Котолыно-вым, включая показания Царькова, нет причин верить опровержениям Котолынова.

Есть также по крайней мере один допрос Ивана Горшенина в архиве Волкогонова. Ни Кирилина, ни Лено не упоминают о нем [64] Так как фотокопия в плохом состоянии, я не смог расшифровать несколько слов, в частности на первой странице. .

Интересными для наших целей моментами являются следующие показания Горшенина:

• он обвиняет лично Зиновьева и Каменева и московский зиновьевский центр — он использует слово «центр» — в преступлении Николаева;

• он показал, что московский центр проводил собрания, на которых присутствовали все члены центра. Горшенин заявляет сам, что был членом этого центра;

• он был «особенно» близок к Зиновьеву, с которым у него был ряд дискуссий не только в 1932 г. и раньше, но и с тех пор, как пришел к власти Гитлер (январь 1933 г.) и случилась «революция в Испании». Неясно, относится ли упоминание Испании к событиям после 1932 г., но приход Гитлера к власти, бесспорно, относится к событиям после 1932 г. Горшенин также заявляет, что он встречался с Зиновьевым после его снятия с поста в редколлегии партийного журнала «Большевик» в августе 1934 г., менее чем за четыре месяца до убийства Кирова [65] Зиновьев был выведен из редколлегии журнала «Большевик» решением Политбюро 16 августа 1934 г., которое предложил Сталин. См.: Сталин и Каганович. Переписка 1931–1936 гг. — М.: «РОССПЭН», 2001. С. 433. .

Горшенин недвусмысленно заявляет, что московский центр продолжал распространять враждебное отношение к партийному руководству «до сегодняшнего дня», декабря 1934 г.

Вопрос: Что Вам известно о политических установках московского центра и об отношениях его к руководству ВКП(б)?

Ответ: Московский политический центр контрреволюционной организации зиновьевцев до последнего времени оставался на позициях критического отношения к решениям Центрального Комитета ВКП/б/ и неприязненного отношения к партийному руководству. Я знаю об этом по высказываниям отдельных членов центра и, главным образом, от руководителя его — ЗИНОВЬЕВА Г.Е., с которым я встречался у него на квартире по Каломинскому пер.

Зиновьев показал, что у него не было расхождений с партийной линией после 1932 г. Следовательно, показания Горшенина являются веским доказательством того, что Зиновьев лгал. Следователь НКВД, вероятно, ссылался на это самое признание Горшенина в следующем обмене репликами во время допроса Зиновьева от 22 декабря 1934 г.:

Вопрос: Показания Горшенина доказывают, что в конце 1933 г. (во время) фашистского переворота в Германии и прихода Гитлера к власти, вы лично объяснили ему неверную линию Коминтерна и ЦК Коммунистической партии, которая содействовала приходу Гитлера к власти.

Ответ(Зиновьев): Я никоим образом не могу подтвердить это (Л 333).

Зиновьев, как и Каменев, продолжал менять свои показания. В январе 1935 г. во время его первого процесса он признал, что не говорил здесь правду. Снова арестованные, в июле и августе 1936 г., в досудебных признаниях как Зиновьев, так и Каменев пошли еще дальше и признали непосредственное участие в убийстве Кирова. Мы рассмотрим эти заявления в другом месте нашего исследования.

Горшенин показал, что Зиновьев и Каменев представляли всеобщее руководство подпольной оппозиционной группы, которая продолжала собираться и устраивать заговоры против линии партийного руководства до декабря 1934 г.

В своих признаниях от 19 декабря с. г. Вы указали, что политическая и моральная ответственность за террористическим актом над т. КИРОВЫМ, совершенным НИКОЛАЕВЫМ Леонидом, падает на московский центр зиновьевцев и, главным образом, персонально на ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА. Скажите, что Вам известно о… этого центра, о его деятельности и его персонального состава? О московском зиновьевском центре мне известно, что он, несмотря на то, что после ХУ партийного съезда формально распущен и ликвидирован, в действительности же, судя по встречам и… фактически продолжил существовать до последнего времени.

В состав центра, на моем…, входили до самого последнего времени следующие лица: ЗИНОВЬЕВ Григорий Евсеевич, КАМЕНЕВ, Лев Борисович, ЕВДОКИМОВ Григорий Еремеевич, КУКЛИН Александр Сергеевич, БАКАЕВ Иван Петрович и ШАРОВ Яков Васильевич. По сравнению со старым московским зи-новьевским… центром, существовавшим в периоде до XV съезда, состоящий… только тем, что в него же входили……. Михаил и ФЕДОРОВ Григорий.

… в состав… итического центра последнего времени же… я полагаю, что ГЕРТИК Артем Моисеевич тоже… его членом.

Допрос Котолынова от 19 декабря 1934 г.

Кирилина воспроизводит текст этого допроса (К 411–412), однако Лено ни разу не упоминает о нем. Значительными пунктами в этом коротком документе являются следующие:

• Котолынов признает, что был одним из лидеров «Ленинградской группы»:

Вместе с тем я признаю, что состоял в организации и был одним из руководителей ленинградской группы.

• Он соглашается, что этой организацией были созданы такие настроения, которые «объективно должны были привести к террору в отношении руководителей партии и правительства», и что он тоже разделял ответственность за это.

Я признаю, что наша организация несет политическую и моральную ответственность за выстрел НИКОЛАЕВА. Нами создавались такие настроения, которые объективно должны были привести к террору в отношении руководителей партии и правительства. Как активный член этой организации я и лично несу за это ответственность.

• Он повторил, что Каменев редактировал заявление, которое он написал, прося о повторном приеме в партию в 1928 г., и признал, что оно означало «двурушничество» и что Каменев помогал ему в этом:

Мое заявление о вступлении в партию, поданное в 1928 году, предварительно редактировал КАМЕНЕВ, к которому я пришел посоветоваться. Это заявление было двурушническим, и заявление было по существу обманом партии. КАМЕНЕВ, редактируя это заявление, — способствовал мне в этом обмане.