Абдурахман Авторханов - Технология власти

Вполне может быть, что правы и Хрущевы, когда они, ликвидируя Берия, приписывали ему организацию с его стороны заговора или контрзаговора против Политбюро, так как этот чекистский Фуше не мог не знать, что Сталин, в конечном счете, расплатился за совместные дела Сталина- Берия, и теперь на очереди он сам. Серьезным возражением против данного тезиса служит назначение Берия на пост министра внутренних дел, да еще в качестве второго человека в государстве (первый из "первых заместителей" Маленкова). Ведь фактическая власть опять сосредотачивается в его руках, делая потенциального заговорщика исключительно опасным конкурентом для "коллективных руководителей". Почему на это пошло Политбюро, если оно составило заранее заговор и против Берия? При нынешнем состоянии информации о советских делах трудно ответить на этот вопрос. Теоретически можно предположить следующее: в заговоре против Сталина Л. Берия сыграл ведущую роль, может быть, более ведущую, чем Маленков, Хрущев, Булганин и другие, что, естественно, выдвигало его в первые ряды новых правителей. Но заговорщики могли окружить его своими собственными людьми, чтобы быстро предупредить возможное выступление с его стороны против Президиума ЦК.

В руках Берия были и вооруженные силы МВД, но и тут имелся надежный противовес — Московский гарнизон во главе с новым человеком от "коллективистов" (генерал Москаленко) и Советская Армия во главе с Булганиным и Жуковым. Добавьте ко всему этому, что внутренний НКВД Кремля (разведка, охрана и войска), как и при Сталине, по всей вероятности, остались вне царства Берия, по-прежнему подчиняясь прямо Секретариату ЦК КПСС. В этих условиях Берия не мог действовать, хотя все еще мог саботировать волю ЦК. Саботаж сводился к тому, что, охотно освободив врачей и арестовав Рюмина, Берия объявил акцию против НКВД законченной. В его расчеты не входило разоблачение преступлений Сталина до ареста врачей. Последний этап "Великой чистки" (1938–1940 гг.) и "Ленинградское дело" 1949 года, то есть те самые дела, которые сейчас реабилитированы "колективным руководством", были совместными делами Сталина — Берия. Л. Берия знал, что, идя на реабилитацию по этим делам, он похоронит самого себя. После XX съезда мы убедились, что этого именно и требовало от него "коллективное руководство". В передовой статье газеты "Правда", посвященной снятию Берия, недвусмысленно отмечался этот факт саботажа Берия [234] "Правда", № 191, 10.7.1953. :

"Будучи вынужденным, — говорится там, — выполнять прямые указания ЦК партии и советского правительства об укреплении советской законности и ликвидации некоторых факторов беззакония и произвола, Берия умышленно тормозил осуществление таких указаний, а в ряде случаев пытался их извратить".

Сегодня уже ясно, что, оставляя Берия в составе своего руководства, Кремль не мог пойти на разоблачения Сталина, а Берия, оставаясь в Кремле, не мог не сопротивляться такому разоблачению и саморазоблачению.

Таковы обстоятельства, при которых происходили смерть Сталина и гибель Берия. Разумеется, сама причина смерти Сталина — законы природы или законы политики — остается и надолго останется одной из величайших тайн Кремля. Он находился в таком возрасте и в такой обстановке, при которых смерть нельзя считать "противоестественной", хотя сами ученики Сталина жалуются на его необыкновенную активность (значит, работоспособность, бодрость и хорошее здоровье) именно перед смертью. Эта "активность" была настолько велика, что центральный тезис антисталинской кампании в СССР гасит, что один лишь Сталин стал "в последние годы своей жизни тормозом продвижения СССР вперед"! Как же поступают разумные и знающие свое дело пассажиры, когда главный рулевой упорно отказывается снять ногу с тормоза, да еще при движении вперед по "крутому подъему" и при далеко не безупречной работе мотора? Они бесцеремонно снимают главного рулевого и берут руль в свои собственные, "коллективные" руки. Так, по всей вероятности, поступили и со Сталиным.

Никакие соображения морального порядка или чувство долга перед Сталиным за его былые заслуги не могли удержать сталинцев, когда речь шла об их смерти или жизни, а ведь так и обстояло дело, по рассказу Хрущева. Причем "моральный кодекс" учеников Сталина тоже был выработан самим Сталиным. Сталин учил их десятилетиями на чудовищных примерах собственного поведения самому высокому классу абсолютной аморальности. "Сталин применял порою в этой борьбе недостойные методы", — признаются теперь и сами ученики Сталина в цитированном выше постановлении ЦК от 30 июня 1956 года. Когда эти "недостойные методы" Сталин применял в борьбе с троцкистами и бухаринцами ученики только восхищались, когда же Сталин хотел применить их на этот раз против своих же воспитанников, — они ответили ему по-сталински: какова школа, таково и воспитание.

Таким образом, существование заговора против Сталина накануне его смерти надо считать фактом бесспорным, а его подробности — великой тайной. В связи с этим я хочу привести здесь приписываемый Илье Эренбургу рассказ о "последних часах Сталина". Я это делаю не потому, что считаю его подлинным, а потому, что психологически и политически "версия Эренбурга" вполне могла бы соответствовать действительности. Более того, она могла бы быть подброшена самим Кремлем в западные руки, как и секретный доклад Хрущева. Вот его краткое содержание, которое я воспроизвожу по немецкой прессе [235] "Die Welt",№ 205,1.9.1956. .

Во время одной из последних своих поездок в Париж Илья Эренбург поделился с писателем Жан-Полем Сартром информацией о последнем дне жизни Сталина, которая немедленно появилась во французской прессе. По этой информации, 1 марта 1953 года происходило заседание Президиума ЦК КПСС. На этом заседании Л. Каганович выступил с экстренным заявлением, в котором потребовал от Сталина:

Создания особой комиссии по объективному расследованию "дела врачей".

Отмены отданного Сталиным распоряжения о депортации всех евреев в отдаленную зону СССР (новая "черта оседлости").

Это заявление Кагановича поддержали все члены старого Политбюро, кроме Берия (?). Это необычное и небывалое единодушие членов Политбюро показало Сталину, что он имеет дело с заранее организованным заговором своих соратников. Потеряв всякое самообладание, Сталин не только разразился площадной руганью по их адресу, но и начал угрожать самой жестокой расправой с бунтовщиками. Однако подобную реакцию на ультиматум Кагановича и Политбюро заговорщики предвидели заранее. Знали они и то, что после такого ультиматума им не выйти живыми из Кремля, если на то будет власть Сталина. Поэтому были приняты и соответствующие меры. Об этих мерах бушующему Сталину заговорщики заявили устами Микояна: "Если через полчаса мы не выйдем свободными из этой комнаты, армия займет Кремль"! После этого заявления Микояна Берия тоже отошел от Сталина, сказав, что он также не возражает против создания комиссии по делу врачей. Предательство Берия окончательно вывело Сталина из равновесия, а Каганович, вдобавок, тут же, на глазах Сталина, с великим негодованием изорвал на мелкие клочки свой членский билет Президиума ЦК и швырнул его прямо в лицо Сталину. Пока Сталин успел осуществить свое намерение — вызвать охрану Кремля — его поразил удар: он упал без сознания на пол. Только в шесть часов утра 2 марта к Сталину были допущены врачи, которые констатировали смерть Сталина в результате кровоизлияния в мозг.