Абдурахман Авторханов - Технология власти

Члены райкомов, горкомов и их ревизионных комиссий -325 000 человек.

Члены обкомов, крайкомов, центральных комитетов республик и их ревизионных комиссий -25 000 человек.

Члены и кандидаты ЦК и ЦРК КПСС -439 человек ("Ежегодник БСЭ", 1968, стр. 34).

Вот этот трехмиллионный актив "общенародного государства", "государства рабочих и крестьян" и состоит из людей, которые никогда не знали физического труда.

Хотя власть в СССР не наследственная, но она вполне преемственная. Представители первого и второго звена этого актива будут руководить партией и государством к концу семидесятых годов. Если их отцы были по происхождению все-таки рабочими и крестьянами, а по положению чиновниками, то они уже будут потомственными чиновниками.

Из "комитетского корпуса" надо выделить отдельно его ведущий авангард это, во-первых, "секретарский корпус", во-вторых, партаппарат. Численность "секретарского корпуса" легко определить по числу партийных комитетов.

По состоянию на 1968 год "секретарский корпус" состоит:

Секретарей райкомов — 9 459 чел.

Секретарей горкомов — 2 241 чел.

Секретарей обкомов — 745 чел. (в том число кружкомов, крайкомов).

Секретарей центральных комитетов союзных республик — 70 чел.

Секретарей ЦК КПСС- 11 чел.

Вот эти 12 526 секретарей партии, собственно, и руководят "комитетским корпусом", а, стало быть, партией и государством. Это руководство они осуществляют через небольшой, но очень четко и оперативно работающий аппарат — партаппарат. Число штатных партийных чиновников в аппарате партии — это хорошо скрываемая гай-на ЦК. С начала тридцатых годов перестали делать какие-либо публикации на этот счет. Ключ к приблизительному подсчету количества партийных чиновников дает выступление секретаря ЦК Украины Казанца на XXII съезде. Он сказал, что на Украине работают 55 тысяч нештатных партийных работников, — и что это в четыре раза больше, чем всех платных работников партийных органов. Это означает, что на Украине в 1961 году было около 14 тысяч платных партийных чиновников (на 1 580 000 коммунистов). Если эту украинскую норму распространить на всю КПСС сегодня, то это дает около 130 тысяч платных партийных чиновников (на 13180000 коммунистов на 1 января 1968 г.). Сюда надо добавить количество нештатных партийных работников, являющихся кандидатами в платных чиновников, которых в 1961 году было 230 000 человек (XXII съезд КПСС. Стенографический отчет, т. III, стр. 24, 49; см. также "Ежегодник БСЭ", 1968, стр. 34). Таким образом платных и неплатных партаппаратчиков вместе около 360 000–400 000 человек.

Партаппаратчик третьего поколения будет представителем тех коммунистов, которые теперь входят в "комитетский корпус" как секретари и члены партийных; комитетов низовых партийных организаций. Специалист по образованию, партократ по профессии, выпускник Высшей партийной школы, он по своему политическому и деловому профилю ничем не будет отличаться от своего предшественника-сталиниста. Но общая атмосфера, в которой он вырос и определился как партийный чиновник, может наложить на него свой отпечаток. Есть основание предполагать, что он будет свободен от некоторых догматических оков сталинского поколения и политической шизофрении наследников Хрущева. Выросший и оформившийся в условиях господства относительной "внутрипартийной демократии", не причастный ни физически, ни морально к сталинским преступлениям, подверженный постоянному давлению гуманистического влияния ученого сословия и: творческой интеллигенции страны, не огражденный глухой стеной предрассудков от внешнего мира партаппаратчик третьего поколения может оказаться больше государственным человеком, чем догматическим бюрократом. Однако все сказанное не дает основания думать, что он откажется от каких-либо принципов диктатуры. Тем не менее он может отказаться от многих нелепых, обветшалых экономических догм, которые тормозят прогресс СССР. Уже однажды сама советская система доказала, что эффективная экономическая политика может быть проведена, сохраняя в неприкосновенности основы диктатуры (нэп). В области социальной третье поколение должно дать ответ на главное утверждение Программы партии, которое гласит, что к концу 70-х годов и к началу 80-х годов "в СССР будет в основном построено коммунистическое общество" (XXII съезд КПСС. Стенографический отчет, т. III, стр. 276). Стоит только вспомнить основной принцип коммунизма ("каждый работает по способности — каждый получает по потребности"), чтобы видеть, что на пути выполнения этой утопической цели третье поколение будет находиться на том же месте, откуда его предшественники начали строить коммунизм. Это не исключает того, что стандарт жизни народа значительно поднимется. Однако социальная дистанция между правящим классом и управляемыми останется та же, что и сейчас, ибо это неписаный, но железный закон советского общества — стандарт жизни советского человека прямо пропорционален высоте ступени, на которой он находится в иерархии общества вообще, в иерархии власти в особенности. Есть одна область, где третье поколение останется верным двум предыдущим: в наследовании принципов организации монопартийной власти. За это говорит не только исторический опыт, но и все воспитание третьего поколения. В основе этого воспитания лежит новейшая доктрина из Программы партии (1961 г.) о партии. Согласно этой доктрине, партия останется и при коммунизме (что отрицал не только Ленин, но и Сталин), причем в роли более универсальной, чем сейчас (в силу перехода к ней и функций "отмирающего" государства). Однако эта же доктрина может привести к передвижке власти внутри самой партии. Партаппаратчики вынужденно будут делить власть с внутрипартийными социально-деловыми группами, генералитетом, государственной бюрократией, хозяйственной бюрократией, профсоюзной бюрократией, ученым сословием, творческой интеллигенцией. Вероятное развитие в этом направлении может, вопреки воле партаппаратчиков, привести к торжеству плюралистских, центробежных сил в партии, что поставит под угрозу "святая святых" партаппарата: монополию его власти. Поскольку в КПСС находится значительная часть интеллектуальной элиты СССР, то передвижка власти в партии означала бы победу прогрессивных сил над консервативными. Она означала бы также возвращение партии ее суверенитета над своим аппаратом, хотя бы в той мере, как это было при Ленине, Восстановление суверенитета партии над ее аппаратом не потребует ни внутрипартийной революции, ни даже реформ. Оно потребует лишь признания зафиксированных в Уставе партии партийных норм действующими законами л жизни партии (сейчас они лишь декларативные права, прикрывающие произвол партаппарата). Это потребует, конечно, в свою очередь, восстановления подлинной внутрипартийной демократии со свободой партийного слова, критики, иного мнения, со свободой партийных выборов.