Пит Армстронг - Восстание Уильяма Уоллеса. [Стерлинг-Бриджское и Фолкиркское сражения]

Только состоятельные рыцари могли позволить себе роскошь защищать своих и без того дорогостоящих скакунов кольчужной попоной. Согласно свитку 1277 года 16 шиллингов было заплачено только за изготовление полотняной подкладки под конскую кольчугу.

АНГЛИЙСКАЯ АРМИЯ ПРИ СТЕРЛИНГ-БРИДЖЕ:

Войско графа Суррея было наспех собрано в областях севернее Трента и не могло идти в сравнение с теми отборными бойцами, которых Эдуард I привёл потом под Фолкирк. Средневековые хронисты достаточно вольно обращались с цифрами, и цитировавшийся выше Гуисборо не исключение. Исходя из этого, приводимая им численность армии де Уоррена в 1000 всадников и 50000 пехотинцев, скорее всего, несколько преувеличена. К примеру, в июле 1297 года дотошный счетовод Крессингем доносил королю из Роксбурга, что ему удалось набрать 300 конных и 10000 пеших ратников. Во время битвы под Стерлингом король воевал во Фландрии. С ним были его лучшие войска. Документы указывают их количество: 822 человека наёмной кавалерии и 8500 пехотинцев. Выходит, пеших у Крессингема было больше, чем у короля. Рассматривая сохранившиеся записи о созыве ратников для Карлаврокской компании в июле 1300 года, можно сразу отметить, что неделей позже к месту сбора явилось лишь около половины призванных, 9093 человека, из которых уже в августе осталось 5150. Если пёстрая компания Крессингема сокращалась теми же темпами, значит, к сентябрю 1297 под его началом должно было быть не более пяти с половиной тысяч солдат. Тяжёлой конницы было маловато, однако валлийских пехотинцев хватало, чтобы на равных потягаться с шотландцами.

Во второй половине 1297 года большая часть английских сил находилась вдали от Шотландии. Графы Херефорд и Норфолк, отказавшись служить во Фландрии, фрондировали в окрестностях Лондона. Верные королю рыцари тоже не горели желанием рисковать, предпочитая тусить на юге, якобы для защиты побережья. Таким образом, те бойцы, что могли выступить против Уоллеса, были в Лондоне с герцогами или против них, а часть - во Фландрии с королём. Оттого-то в битве под Стерлингом участвовало всего четыре ветерана - баннерета, помимо самого де Уоррена. Для сравнения: при Фолкирке баннеретов было 115 (!)

На иллюстрации XIII века мы видим рыцарей континентальной Европы. Обратите внимание на двух лошадей в стёганых защитных попонах.

ВОЙСКА КОРОЛЕВСКОГО ДОМА (THE ROYAL HOUSEHOLD):

Войска Королевского Дома – это небольшая постоянная группа баннеретов, рыцарей, оруженосцев и солдат, костяк, на который в случае военной необходимости наращивалось пушечное мясо из прочих подразделений, наёмных или ополченцев, поднятых по тревоге и после распускаемых. В 1282 году личная армия короля насчитывала 50 рыцарей Королевского Дома и около сотни кавалеристов, однако в ходе шотландских войн это число неуклонно росло за счёт отрядов профессиональных капитанов, таких, как Хью Диспенсер или Роберт Клиффорд. В сражении обычно часть рыцарей Королевского Дома охраняла монарха, прочие же бились в рядах тяжёлой конницы.

Печать Роджера, графа Фоя, 1241 год

АНГЛИЙСКАЯ КАВАЛЕРИЯ:

Конница, которой располагал Эдуард I, состояла, в основном, из феодальных властителей рангом пониже и их отрядов, созываемых им по праву сюзерена. Однако военная необходимость заставила его разбавить эту пёструю массу наёмными кавалеристами, тем самым сделав первый шаг к целиком наёмной национальной армии. Право на личное дворянство в Англии времён Эдуарда имел человек, коему от короны были пожалованы на прокорм земли, так называемое «рыцарское жалование», что обязывало его к военной службе. В 1297 году насчитывалось свыше 6000 «рыцарских жалований», что соответствовало примерно тому же числу рыцарей, пригодных к несению службы. В реальности количество таких воинов в армии короля было неизмеримо меньше.

Феодальная кавалерия никогда не испытывала недостатка в личной храбрости. Её слабым местом было отсутствие твёрдой дисциплины, усугублявшееся спесью и соперничеством лидеров. К тому же соблюдение мобилизационного срока в 40 дней стало редкостью, затягиваясь на недели, а то и на месяцы.

Уже после первой валлийской войны 1277 года король стал подумывать о создании более эффективной армии, состоящей из отрядов наёмников под началом профессиональных капитанов, с которой по результативности и в сравнение не шли бы беспорядочные орды дворянской вольницы.

Управлялась наёмная кавалерия посредством баннеретов-рыцарей, имевших право на так называемый «баннер» - квадратный флаг и стоявших иерархически выше прочих рыцарей и оруженосцев. Доблестный солдат мог завоевать мечом шанс развернуть квадратный баннер, но всё равно предпочтение отдавалось тем, кто мог подтвердить свой новый статус деньгами и землями. Ниже рыцарей по рангу шли их оруженосцы и простые кавалеристы. Баннерет получал 4 шиллинга в день, рыцарь – 2, оруженосцы и рядовые – по шиллингу в день. Качество лошадей различалось подобным же образом: породистый дестриер знаменитого Роберта Клиффорда, на котором он гарцевал при Фолкирке, стоил 30 фунтов стерлингов, а некий Джон Ветерингтон, рядовой, отдал за свою лошадь всего 8 марок. Наёмники сами закупали себе оружие, коней и броню, хотя предполагалось, что король возместит их военные затраты. Рядовых всадников обычно вербовал барон или баннерет, который заключал контракт сразу с сотней бойцов, а затем нанимался на службу к королю. Иногда 10-15 баннеретов нанимал капитан, выступавший в этом случае в качестве субподрядчика. В разных отрядах пропорциональное соотношение рыцарей и рядовых было неодинаковым. Несколько таких формирований могли быть сведены в одну бригаду на время компании. Система найма гарантировала королю чёткое исполнение его приказов своими тщательно выстроенными субординационными отношениями.

Дошедшие до нас списки наёмной кавалерии, участвовавшей в битве при Фолкирке, дают нам следующие цифры: 214 рыцарей и баннеретов, 642 рядовых и ещё 258 человек вне отрядов, всего 1114 копий. Конница феодального созыва дала ещё где-то 1000 копий. Следовательно, при Фолкирке силы английской кавалерии насчитывали 2100-2200 копий.

Рыцарское боевое седло середины XIII в., с английского средневекового изображения