Понсон Террайль - Сокровища гугенотов (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - VII)

-Нет, это никому неизвестно! Король и мои братья долго искали его, но...

-И король, и ваши братья, герцогиня, не нашли этого сокровища только потому, что оно было слишком близко от них! Ведь наше золото было припрятано в самом Блуа, и притом у того самого Гардуино, у которого вы остановились! Но, разумеется, надо было вывезти оттуда наши средства, и вот...

-Вы явились за этим в Блуа?

-Совершенно верно!

-Но при чем же здесь я? Почему...

Генрих кинул на Анну нежный взгляд и сказал:

-Поверите ли вы мне, если я сделаю вам искреннее признание?

-Но это смотря по тому, как...

-Слушайте. Перед тем как покинуть дом Гардуино, я не мог противостоять искушению еще раз взглянуть на вас. И вот я зашел в вашу комнату. Вы спали и показались мне такой очаровательной, что... что во мне всплыли детские воспоминания...

-Какие "детские воспоминания"?

-Мальчиком лет четырнадцати я был однажды в Сен-Жерменском замке, где присутствовал король Франциск II со всем двором. Среди прекрасных дам там была девочка приблизительно моих лет, с голубыми глазами, с золотистыми волосами. Это были ...

-Да неужели! - насмешливо кинула герцогиня.

-О, в те времена религиозные и политические страсти еще не успели зажечь темные молнии в безмятежной лазури этих прекрасных глаз. Ваше сердце еще не знало бурь, зато мое сразу было ранено.

-Да вы никак собираетесь по всей форме объясниться мне в любви, дорогой мой кузен? - насмешливо спросила Анна.

-Вот именно, прекрасная кузина!

-Как? Вы меня любите?

-Боюсь, что это так!

-И в доказательство своей любви вы похитили меня? продолжала спрашивать герцогиня, не переставая смеяться.

-О, только ради этого!

-Да вы с ума сошли!

-Пусть! Но я люблю вас! - и с этими словами Генрих опустился на колени перед герцогиней, взял ее руки и покрыл их страстными поцелуями.

Шаланда- продолжала быстро спускаться вниз по течению Луары.

XXI

Рауль и Лагир сидели на палубе шаланды и доверчиво болтали.

-Да, друг мой,- сказал последний,- если бы вы знали, как она любила меня!

-Меня тоже, милый мой!

-Но не так, как меня!

-Рассказывайте!

-Да неужели вы думаете, что женщина может любить несколько раз? Я согласен, что у женщины бывает много капризов, но истинная любовь всегда едина.

-И, разумеется, эта "единая истинная любовь" герцогини принадлежала вам, милый Лагир?

-Мне так казалось по крайней мере.

-Да вы просто наивны! Полно! В этом отношении женщины совершенно похожи на нас. А мы, мужчины, можем не только любить нескольких женщин подряд, но даже способны питать страсть одновременно к нескольким женщинам сразу!

-Со мною этого никогда не бывало! Но неужели герцогиня, по-вашему...

-По-моему, герцогиня одновременно с вами дарила своей "единой искренней любовью" графа Эриха Кренкера!

-Этого не может быть! - гневно крикнул Лагир.

-Уж не ревнуете ли вы к прошлому? - насмешливо спросил Рауль.

-Да, вам обоим несравненно целесообразнее ревновать ее к настоящему! - произнес вдруг сзади них чей-то иронический голос.

Лагир и Рауль обернулись и увидели Ноэ; он подсел к ним и продолжал:

-Да, добрые друзья мои, Бог мне свидетель, что я пламенно люблю наваррского короля и готов в любой момент отдать за него свою жизнь, но все же должен признаться, что теперь он немало сердит меня!

-В самом деле? Что же он сделал такого? - в один голос спросили молодые люди.

-Он у ног герцогини!

-То есть, иначе говоря, он смеется над нею?

-Нисколько! Он обожает ее...

-Ну уж пожалуйста! - вспыхнул Рауль.- Я много видел на свете необычного, но чтобы наваррский король мог полюбить герцогиню Монпансье, своего злейшего врага, этого...

-Э, полно, друг мой, вы еще увидите, что сама герцогиня окажется очень восприимчивой к нежным чувствам нашего короля!

Рауль взглянул на Лагира и сказал:

-Знаете что? По-моему, опасно оставлять долее команду в руках мсье Ноэ! Он бредит!

-Мсье Рауль,- возразил Ноэ,- я не из тех, которые обижаются на шутку, потому что всегда могу отплатить той же монетой. Но я с удовольствием придержу вам сотенку пистолей на пари, что не пройдет и двух дней, как герцогиня полюбит нашего короля!

-Гм...- ответил Рауль,- в конце концов она всегда отличалась капризами и причудами!

-А я готов биться с вами на сто пистолей! - подхватил Лагир, не находя в себе силы допустить, чтобы герцогиня Анна была способна любить кого- нибудь другого, кроме него.

-А я готов придержать пятьдесят за то, что наш король никогда не полюбит герцогиню! - сказал Рауль.

-Господа, ваши пари приняты! - с комической торжественностью объявил Ноэ.

Тем временем Генрих Наваррский все еще был на коленях перед Анной Лотарингской.

Хотя герцогиня не без основания считалась самым выдающимся политиком в Европе, но все же была женщиной, а потому не могла остаться нечувствительной к ухаживанию красивого, ловкого человека, хотя бы то и был ее враг. А Генрих в этот день показался Анне особенно очаровательным. Прежде ей как-то не приходилось присматриваться к нему, но теперь она с удивлением видела, что Генрих был далек по виду от грубого мужика, одетого в сермягу, пахнущего чесноком и кожей, каким обыкновенно его изображали. И Анна рассыпала перед ним все чары своего кокетства.

-Да, прекрасная кузина,- продолжал между тем Генрих,- вот уже во второй раз мне приходится жалеть, зачем я родился принцем! В первый раз это было в пятнадцать лет, когда я влюбился в цветочницу Флеретту и хотел жениться на ней, чему, разумеется, воспротивилась моя матушка, а во второй раз...

-А во второй раз, кузен?

-Теперь!

Герцогиня улыбаясь взглянула на Генриха и сказала:

-Разве ваше происхождение отдаляет вас от меня?

-Конечно! Нас разделяют политические интересы.

-Ну вот еще! - с очаровательной гримасой возразила Анна.Похоже, что вы мало заботитесь о политике, раз вы похитили меня!

-Но это потому, что я люблю вас, кузина! Герцогиня принялась отчаянно хохотать.

-Хотите доказательство? - спросил Генрих.

-А ну-ка!

-Вот видите, шаланда остановилась. Видите ли вы на правом берегу селение?

-Вижу.

-Ну, так, мы сойдем на берег и остановимся в единственной гостинице, имеющейся там. Вы ведь считаете себя пленницей, не правда ли? Ну, так вы ошибаетесь! Вы спросите себе экипаж и лошадей в деревушке и вернетесь в Блуа.

-Но разве вы забыли, что вы - наваррский король? - с удивлением спросила Анна.

-В данный момент я помню лишь об одном: что я люблю вас! - ответил Генрих.

Анна задумалась, затем сказала:

-Пока еще я не желаю свободы, поэтому будем продолжать наш путь!

ХХII

Рассчитывал ли Генрих на такой ответ? Был ли он уверен в своем обаянии? Это неизвестно, только он не выказал ни малейшего удивления и удовольствовался кратким ответом: