Феликс Кандель - Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

В Вильно было около ста синагог‚ молитвенных домов и клаузов, в Брест-Литовске – две синагоги и тридцать молитвенных домов; в 1894 году в Одессе насчитали более шестидесяти зарегистрированных синагог и молельных домов. Среди них – молельни носильщиков и извозчиков, мясников, приказчиков, сапожников и членов погребального братства, а также молитвенный дом нижних воинских чинов. Стены‚ потолок и купол хоральной синагоги в Полтаве были разрисованы; висела огромная люстра, лестница с позолоченными резными перилами вела на возвышение перед хранилищем свитков Торы, занавес к нему был выткан золотом и серебром‚ а свитки Торы – с богатыми серебряными украшениями. Мужское отделение этой синагоги вмещало 1000 человек; там пел – «изливал свою душу перед Богом» – кантор Иерухам га-катан‚ Иерухам Маленький‚ человек необычайно малого роста.

Евреи основывали синагоги и молитвенные дома в Оренбурге‚ Челябинске‚ Орле‚ Омске‚ Томске, в других городах внутренних губерний. Первый молельный дом в Москве возник в конце 1820-х годов, когда в городе появились солдаты-евреи; назывался он «Аракчеевская молельня», потому что располагался неподалеку от Аракчеевских казарм. Затем возникли в Москве еще несколько солдатских синагог; количество евреев в городе возрастало, открылись молельни на Арбате и на еврейском Дорогомиловском кладбище, а в молельне при Бутырской тюрьме молились евреи-заключенные. Количество мест в молитвенных домах было ограничено, сходились на молитвы в частных квартирах, что было запрещено, и еврейская община приобрела участок земли в Большом Спасо-Глинищевском переулке.

В 1891 году строительство синагоги было закончено – с громадным куполом и «щитом Давида» на нем. Ее проект утвердило губернское правление‚ однако власти потребовали снять купол‚ и его тут же разрушили. Евреи Москвы рассказывали друг другу‚ что московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович‚ проезжая мимо синагоги‚ будто бы принял ее за церковь и перекрестился – после чего потребовал снять купол и устранить всякое сходство синагоги с церковью.

Раввин Ш. Минор получил устное разрешение от обер-полицмейстера перенести в новое здание свитки Торы‚ и там начались ежедневные молитвы. Но недаром это было время массовых выселений московских евреев: власти придрались к тому‚ что не оказалось письменного разрешения на открытие синагоги‚ и ее закрыли. Это случилось 23 июня 1892 года: в синагоге должна была состояться свадьба‚ пришли приглашенные‚ но неожиданно явился полицейский пристав и опечатал здание. Раввин Минор и староста синагоги Шнейдер послали прошение высшему начальству‚ чтобы позволили открыть синагогу‚ но в ответ на это «Государь Император Высочайше повелеть соизволил»: за незаконное открытие синагоги раввина Минора отстранить от должности и выслать навсегда в черту оседлости; старосту Шнейдера выслать из Москвы на два года, здание синагоги «продать или обратить под благотворительное заведение; в противном случае здание будет продано с публичных торгов».

Чтобы сохранить здание до лучших времен‚ туда решили перевести ремесленное еврейское училище. Три года перестраивали синагогу‚ когда же выполнили все условия губернской комиссии и собрались переводить училище‚ получили новое распоряжение: «Еврейское ремесленное училище упразднить вообще». Снова перестроили здание синагоги под училище-приют для сирот и бедных детей‚ а когда закончили все работы‚ последовало распоряжение: «Еврейское училище-приют упразднить».

Кроме синагоги закрыли в Москве девять молелен‚ у еврейской общины оставалось лишь несколько небольших молелен‚ которые начальство не позволяло перевести в более просторные помещения. В них размещалось не более восьмисот человек‚ а на праздники туда приходили еще около тысячи еврейских солдат‚ которых отпускали из казарм на молитву. Одна из молелен принадлежала миллионеру Л. Полякову‚ но в ней разрешали молиться только его семье и ближайшим родственникам. Директор одного из московских банков‚ потомственный почетный гражданин‚ попросил разрешения обвенчать свою дочь в молельне Полякова‚ но его прошение признали «не подлежащим удовлетворению».

Чтобы не мучиться в духоте тесных помещений‚ богатые евреи уезжали на праздники в другие города; устраивали нелегальные молельни на частных квартирах‚ напоминавшие собрания маранов‚ тайных евреев во времена испанской инквизиции‚ – крещеные московские евреи тоже приходили туда и там молились. Полиция устраивала набеги на эти недозволенные собрания‚ результатом были штрафы‚ аресты‚ административные высылки. Так случилось и в Йом Кипур‚ когда молящиеся были изнурены постом и продолжительной молитвой. Появилась полиция. Началась давка у входа. Женщины падали в обморок…

В дни коронации Николая II повсюду служили молебны‚ и евреи Москвы попросили нового царя – «в виде особой милости» – позволить им отслужить торжественное богослужение в большом зале синагоги. Обер-полицмейстер города вызвал к себе представителей общины и отчитал за «неуместность» просьбы‚ которая явилась «дерзким нарушением Высочайшей воли». Здание синагоги собирались продать с торгов; московские евреи придумывали всевозможные благотворительные заведения и перестраивали под них внутренние помещения; в кассе общины не оставалось денег‚ строительные подрядчики подавали в суд за неуплату‚ а губернское правление требовало так перестроить здание‚ чтобы уже никогда его нельзя было использовать под синагогу.

В апреле 1905 года появился указ о свободе вероисповеданий‚ и евреи Москвы обратились с просьбой к градоначальнику: «Вся Москва славит Бога в своих храмах и мечетях‚ каждая народность по-своему. Мы желали бы последовать примеру прочих‚ но нам негде это осуществить». В ответ им сообщили‚ что в новой синагоге нет необходимости‚ так как у евреев и без того достаточно мест в существовавших молельнях. Лишь в 1906 году синагогу в Москве вновь открыли‚ после перерыва в четырнадцать лет. Теперь это – хоральная синагога в Большом Спасо-Глинищевском переулке.

В каждой синагоге у ее восточной стены размещались самые почтенные и уважаемые члены общины: раввины‚ знатоки Талмуда‚ богатые люди‚ прославившиеся щедрыми пожертвованиями на общие нужды. В синагогах часто выступали странствующие магиды-проповедники‚ и многие сходились послушать заезжего гостя. «Неподдельный пафос захватывал слушателей‚ – рассказывали очевидцы. – Тысячная аудитория замирала от восторга‚ а сам оратор‚ казалось‚ поднимался всё выше и выше, подпирал своей головой в бархатной плоской шапочке высокий купол синагоги‚ то самое место‚ на котором яркими красками изображены были херувимы с длинными трубами‚ возвещающими час избавления Израиля».