Феликс Кандель - Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

Настал день хупы. Утром ожидался приезд жениха со свитой польских хасидов, и всё местечко вышло им навстречу. Среди толпы двигалась длинная вереница карет местных цадиков‚ окруженная цепью «казаков»; за ними тянулись простые деревенские телеги‚ битком набитые стариками-хасидами‚ которым тяжело было идти пешком; на самодельной платформе на колесах ехал оркестр со своими инструментами. У моста образовалась страшная давка – смесь карет‚ телег‚ мужчин‚ женщин и детей. Кучки хасидов на лугу угощали себя водкой и закусками в ожидании гостей. Сначала нерешительно‚ потом всё смелее стали затягивать «нигуним» – хасидские мелодии; какой-то хасид даже вошел в экстаз, ловко станцевал трепака. Все разговаривают‚ смеются‚ волнуются в ожидании‚ а макаровский цадик встал вдруг в карете‚ обвел взором пространство‚ кишевшее людьми‚ и сказал своим приближенным: «Знаете что! Когда придет Мессия‚ тоже будет такая радостная давка!..»

«Казак»‚ выехавший на разведку‚ затрубил издалека. Едут! Едут! – заволновалась толпа. Раздался бравый марш‚ и со стороны рощи выдвинулась вереница запыленных карет. В первой из них сидел глубокий старик в собольей высокой шапке, возле него – худощавый юноша лет пятнадцати или шестнадцати. Значит‚ это и есть жених. Волынские цадики первыми вылезли из карет, пошли навстречу гостям; те также слезли‚ и обе группы обменялись молчаливым рукопожатием. Жених пересел в карету макаровского цадика‚ будущего тестя‚ все двинулись обратно‚ а впереди катилась платформа с играющими музыкантами. Приехав в местечко‚ процессия три раза объехала рыночную площадь‚ и гости отправились в предназначенные для них квартиры.

Под вечер состоялась свадьба. На пути к синагоге стояли два ряда «казаков»‚ а между ними тянулось шествие цадиков и их близких во всем великолепии и роскоши. Радугой цветов и красок играл калейдоскоп бархата‚ шелка‚ серебряных и золотых узоров‚ бесчисленного множества свечей‚ величественных ликов цадиков. По окончании хупы всем стало веселее‚ и обратное шествие уже не отличалось прежней торжественностью. Толпа смешалась‚ «казаки» были смяты и оттиснуты на задний план‚ даже цадики стали мягче и доступнее‚ в их ряды вкрадывались группки смельчаков‚ чтобы поймать слово‚ шутку‚ намек из их уст. При входе на улицу‚ где жил макаровский ребе‚ водовозы местечка выстроили заграждение из наполненных бочек – символ полноты счастья – и перекрыли дорогу. Жених дал каждому водовозу по серебряному рублю; те расступились‚ и шествие двинулось дальше.

Началось свадебное пиршество. Вокруг громадного стола восседали польские и волынские цадики‚ а за их спинами на ярусах толпились массы хасидов‚ следивших за каждым их движением: как они едят‚ как пьют‚ что говорят‚ как они обращаются друг к другу. Все глаза были вперены в них‚ все руки тянулись к ним‚ все сердца бились в унисон с ними‚ свет и радость сверкали в глазах хасидов – до исступления‚ до сумасшествия. После «драши» (проповеди)‚ произнесенной женихом‚ из шалаша убрали столы со скамейками‚ и начался танец. Поверху вился вихрь необузданных аккордов; внизу тихо и в такт кружились величественные фигуры цадиков‚ а в центре круга стояла невеста с платочком в руке. Хасиды с пылающими глазами глядели на этот необыкновенный танец‚ громадными усилиями сдерживая желание сорваться с места и слиться с танцующими.

Но вот – толпа не выдержала. Вначале поодиночке‚ а затем целыми группами хасиды начали примыкать к танцующим; шалаш стал тесным‚ пришлось танцевать на месте; поток кружащихся в восторге людей вылился‚ наконец‚ на улицу‚ увлекая за собой и оркестр. Там‚ на улице‚ хасиды сгруппировались вокруг своих цадиков; танец продолжался‚ и через несколько минут всё местечко представляло собой танцующие хороводы‚ каждый из которых кружился и пел по-своему‚ не зная усталости. Сами цадики уже не танцевали‚ они только стояли неподвижно‚ каждый среди своих‚ пристально глядели на танцующих‚ и этот взор огненным током прорывался через сердца‚ ускорял движения, наполнял огнем бешеного экстаза. Звезды потускнели на небе; из деревни неслось пение петухов‚ а танец не прекращался. В некоторых группах уже устали петь и танцевали молча; небо‚ и заря‚ и настежь открытые дома смотрели удивленно на этот предутренний немой танец – танец без конца…

Семь дней продолжалась эта свадьба. Каждый день – новые события и новые впечатления. Тысячи «нигуним» – мелодий были созданы за это время‚ сказания и легенды давно минувших дней воскресли в устах хасидов. Старики вспоминали былые дни‚ когда всё было величественнее теперешнего‚ с грустью говорили окружающим: «Вы меньше нас. И ваши ребе меньше наших. И ваше веселье мельче нашего…»

За девятнадцатый век еврейское население Российской империи возросло примерно в шесть раз. В Варшавской губернии евреи составляли 18‚12 % от общего количества жителей‚ в Гродненской губернии – 17‚28 %, в Минской – 15‚77 %‚ в Виленской – 12.9 %. По абсолютному количеству еврейского населения на первом месте была Киевская губерния – 427 863 еврея‚ за ней Волынская – 397 772‚ на последнем месте Таврическая губерния – 66 125. По количеству городских жителей евреи занимали третье место после русских и поляков; примерно 800 000 евреев жило в крупных городах черты оседлости. В Бердичеве они составляли 79‚8 % от всего населения города‚ в Слуцке – 77 %, в Пинске – 74 %, в Белостоке – 64‚1 %‚ в Минске – 52 %, в Кишиневе – 46‚3 %‚ в Вильно – 40‚9 %‚ в Одессе – 34‚4 % (124 511 человек)‚ в Лодзи – 33‚2 %‚ в Киеве – 12‚9 %.

По количеству евреев Варшава занимала первое место среди городов Российской империи, второе место в мире после Нью-Йорка – 219 128 человек‚ треть населения города. Корреспондент сообщал в «Недельную хронику Восхода»: «Постоянный житель центральной России‚ случайно очутившись в Варшаве‚ легко может подумать‚ что здесь именно и есть царство Израиля. На первый взгляд кажется‚ что из-за евреев не видно коренных поляков‚ из-за еврейского «дусь» и «вусь» не слышно польского «пши» и «пше». Суббота здесь – всеобщий праздник настолько‚ что даже конторы‚ представляющие именитое московское купечество‚ закрывают в этот день свои двери».

Перепись 1897 года определила и количество евреев во внутренних губерниях. В Санкт-Петербургской губернии они составляли 1‚01 % от всего населения (21 270 человек)‚ в Смоленской губернии – 0‚69 % (10 496 человек)‚ в Области Войска Донского – 0‚6 % (15 440)‚ в Псковской губернии – 0‚58 % (6456)‚ в Московской – 0‚36 % (8749 человек)‚ меньше всего в Вологодской‚ Вятской и Уфимской губерниях – 0‚03 %. В Петербурге жило тогда примерно 17 000 евреев‚ в Харькове – 11 013‚ в Москве – 8095‚ в Нижнем Новгороде – 2377‚ в Туле – 2334; от 1200 до 1700 евреев – в Воронеже‚ Курске‚ Казани‚ Саратове‚ Самаре, в Перми – 942. В Финляндии на день переписи было 644 еврея‚ в Олонце – 2‚ в лавании на военных кораблях – 3.