Феликс Кандель - Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

В Петербурге были дома‚ сплошь заселённые евреями без права на жительство; полиция знала об их существовании и даже предупреждала о предстоящих облавах. Л. Клячко, петербургский журналист, описывал один из таких домов:

«Там жили целые семьи‚ там рождались‚ умирали без всяких прав. Там была установлена строгая система: в определенные дни полицейские обходили своих «клиентов»‚ получали установленное «жалование» и‚ пожелав всяких благ‚ удалялись… Жил там совершенно одинокий человек… который служил на каком-то заводе, платил ежемесячно пять рублей околоточному и рубль дворнику. Это ему надоело; в один прекрасный день он отправился в Выборг к знаменитому в свое время пастору Пирру‚ который за две марки выдавал любому еврею свидетельство о крещении.

Через некоторое время околоточный явился за своим жалованием. Ритуал за много лет установился такой: околоточный любезно здоровался‚ садился‚ выпивал стакан чая. При последнем глотке жилец вынимал бумажник и выплачивал пять рублей. На сей раз он не торопился. Околоточный выпил чай и‚ не отличаясь‚ по-видимому‚ находчивостью‚ растерялся и попросил второй стакан чая. Выпил. Жилец молчит. Полицейский не выдержал. «Ну?» – «В чем дело?» – «А деньги?» Вместо бумажника тот вынул паспортную книжку‚ где слово еврей было зачеркнуто и указано‚ что он ныне уже евангелического исповедания. Полицейский укоризненно покачал головой и промолвил: «Ишь‚ жиды! За деньги Бога и совесть продают»…»

Бывало и так‚ что полицейские чины сдавали комнаты бесправным евреям‚ а пристав Казанской части Петербурга превратил собственную квартиру в гостиницу‚ брал с богатых евреев по десять рублей в сутки и позволял жильцам делать у него что угодно – «хоть шабаш справляйте». «Если бы евреев не было в России‚ кто бы содержал полицию? – говорил с думской трибуны депутат Д. Гулькин. – Посмотрите‚ сколько мы даем становому приставу? Становой пристав получает только на табак. А откуда же он имеет выезд‚ фаэтон и всё это богатство?.. Потому и не снимают черты еврейской оседлости‚ так как знают‚ чем живет полиция».

Экономическое положение России постепенно улучшалось, урожаи 1912 и 1913 годов были прекрасными‚ продукция обрабатывающей и добывающей промышленности увеличивалась‚ потребление местных и иностранных товаров непрерывно росло. Несколько улучшилось и положение еврейского населения: возникали общества взаимного кредита‚ кооперативы и товарищества‚ которые поддерживали еврейских ремесленников и торговцев. Русский экономист отмечал в те годы: «Роль евреев в торговой жизни России громадна‚ они в значительной степени эту торговлю налаживают. Всякие тормозы в проявлении торговой энергии евреев отзываются болью в национально-экономическом теле России».

Это прекрасно понимали фабриканты и купцы внутренних губерний. Организаторы пушной ярмарки в Кургане просили правительство впустить евреев в город на трехнедельный срок‚ иначе «будет нанесен ярмарке смертельный удар‚ и обнищавшее население останется с непроданным товаром». Общество фабрикантов Нижнего Новгорода упрашивало Совет министров прекратить преследования евреев во время ярмарочного сезона: в противном случае «заготовленные товары не найдут ни потребителя‚ ни покупателя‚ ни деятельного посредника».

Иногда власти прислушивались к этим просьбам‚ но чаще всего твердо стояли на своем. В первый день конской ярмарки в Тамбове губернатор выслал евреев‚ закупавших лошадей в австрийскую и немецкую армии‚ и в газетах сообщили: «Ярмарка сразу опустела‚ сделки затихли‚ на третий день никто уже не покупал лошадей». Градоначальник Ялты заявил на заседании местного отделения Союза русского народа: «Дорогие моему сердцу союзники!.. Не сдавайте им квартир‚ не сдавайте им помещений для торговли. Если жид будет давать тысячу рублей‚ не сдавайте ему‚ а лучше русскому за пятьсот рублей. Этим вы доймете жидов».

Осенью 1912 года началась предвыборная кампания в четвертую Государственную Думу‚ самая ожесточенная борьба проходила в Царстве Польском. Евреи Варшавы могли провести в Думу своего депутата‚ но их предупреждали со скрытой угрозой: «Избрание еврейского депутата будет сочтено польским обществом как объявление войны». Поляки выдвинули в Варшаве кандидата‚ известного антисемитскими взглядами‚ и после выборов в газете написали: «Сорок шесть еврейских выборщиков оказались неспособными довести дело до конца. У них хватило мужества не подавать голоса за польского антисемита‚ но не хватило мужества выбрать еврея». При поддержке выборщиков-евреев от Варшавы прошел в Думу рабочий-поляк‚ кандидат от социалистической партии; это было расценено как вмешательство евреев в «национальные выборы» и привело к вспышке антисемитизма в Царстве Польском.

Четвертая Дума начала работу в ноябре 1912 года; в ней заседали три еврейских депутата – М. Бомаш, Э. Гуревич, Н. Фридман, все трое кадеты. В начале работы Думы В. Пуришкевич пообещал‚ что «правые не станут теперь требовать новых ограничений евреев в правах‚ а будут настаивать лишь на сохранении старых»‚ – однако действительность оказалась иной. На первой же сессии Дума приняла закон об ограниченном участии евреев в городском самоуправлении Царства Польского. Польские депутаты проголосовали за это совместно с правым большинством‚ которое в иных случаях ограничивало поляков в правах‚ и депутат Ф. Родичев заявил по этому поводу: «Да что же это за несчастье быть русским или поляком‚ если быть русским – значит ограничивать кого-либо в правах‚ если быть поляком… – непременно ограничивать евреев в правах!»

Евреи Польши жили обособленно‚ по своим законам и традициям, говорили на идише и не желали ассимилироваться. К ним присоединялись литовские евреи‚ переселявшиеся в промышленные центры Царства Польского в поисках заработка‚ и местное население с неудовольствием наблюдало за образованием в Польше «второй Иудеи». Положение становилось всё более напряженным; после выборов в Думу зазвучали призывы к «мести»‚ «расправе»‚ «экономическому бойкоту». Уличная газетка «Два гроша» натравливала поляков на евреев и печатала списки еврейских фирм и магазинов‚ которые следовало бойкотировать. Группы нанятых подростков отгоняли покупателей от еврейских лавок; на дверях магазинов появились объявления о продаже «исключительно христианских товаров»; на собрании польского общества «Культура» провозглашали: «Дом за домом‚ лавку за лавкой‚ дело за делом – вот что нужно отобрать у евреев и передать в наши руки».

Евреев бойкотировали повсюду: увольняли из ресторанов официантов‚ не заказывали работу у ремесленников‚ не пользовались услугами извозчиков. В школах избивали учеников-евреев; в деревнях крестьяне поджигали еврейские дома; заговорили уже о том‚ что евреи «захватили польскую музыку»‚ а некий писатель-либерал заявил: евреи – «это блуждающие и кочующие крысы‚ которых надо уничтожить».