Феликс Кандель - Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

При жизни хозяина завода у Бейлиса была еще одна обязанность: раз в году‚ перед праздником Песах, он рассылал родственникам и знакомым Зайцева мацу‚ приготовленную по строгим религиозным предписаниям. Затем хозяин умер‚ изготовление мацы прекратилось за несколько лет до описываемых событий‚ однако обвинение составило на этом факте цепочку доказательств: Бейлис имел отношение к распределению мацы – для изготовления мацы якобы требуется христианская кровь – поэтому Андрей Ющинский был убит незадолго до праздника Песах.

Обвинение пыталось доказать‚ что Ющинского убили «по ритуалу секты хасидов». В ответ на это триста цадиков и раввинов опубликовали в российских газетах свой протест: «Современные наши клеветники… изобретают какую-то «секту» хасидов‚ приписывая именно ей употребление крови. Но это чистая нелепица… Иудаизм вообще чужд сектантству. Хасидизм‚ не отошедший от иудаизма ни в своих принципах‚ ни во внешнем церемониале‚ никак не может считаться сектой… Как в Библии‚ так и в Талмуде и во всех его комментариях строго воспрещается употребление в пищу даже ничтожной капли крови живых или умерщвленных животных и птиц. В третьей книге Моисеевой‚ в семнадцатой главе‚ стихи десять и двенадцать, говорится: «Сказал Я сынам Израиля: никто из вас не должен есть крови; и пришелец‚ живущий среди вас‚ не должен есть крови»…» Затем в газетах появилось заявление восьмисот раввинов городов и местечек Российской империи: «В еврействе нет сект; еврейская религия не давала и не могла дать почвы для кровавого изуверства».

В июле 1911 года появился новый свидетель – фонарщик Казимир Шаховский. На первом допросе он сообщил‚ что в день убийства видел Андрея Ющинского с Женей Чеберяк неподалеку от дома Чеберяк. «Боялся я впутываться в это дело‚ – показал Шаховский‚ – потому что ходить мне по улицам приходится поздно вечером и рано утром‚ и меня всегда могут подколоть те‚ кому не понравится мое показание. По этому делу вы‚ следователь‚ лучше допросите живущих в одном дворе с Чеберяковой… Они вам расскажут‚ какого поведения сама Чеберякова‚ – я же сам слышал‚ что она воровка…»

С Шаховским, по всей видимости, «поработали» в промежутках между допросами‚ потому что через десять дней он упомянул в своих показаниях «завод Зайцева»‚ «приказчика Менделя» и сказал многозначительно: «Больше пока добавить ничего не имею…» А еще через два дня Шаховский заявил‚ что забыл сообщить «об очень важном обстоятельстве». Женя Чеберяк будто бы рассказал ему‚ что в день убийства их «спугнул недалеко от печей» кирпичного завода «какой-то мужчина с черной бородой… Проживал тогда там только один человек с черной бородой‚ а именно Мендель‚ приказчик заводской усадьбы… Вот почему я и думаю‚ что в убийстве этом принимал участие этот самый Мендель».

Этого было достаточно. Прокурор Чаплинский вызвал к себе начальника киевского охранного отделения и потребовал задержать Менделя Бейлиса‚ пока тот не скрылся. В тот же день Чаплинский отправился на доклад к министру юстиции‚ в его имение в Черниговской губернии‚ и прислал в Киев шифрованную телеграмму: «Арестован ли Мендель?» Ему ответили: «Мендель арестован в порядке государственной охраны». В ночь на 22 июля 1911 года наряд полиции – с начальником охранного отделения во главе – произвел обыск в квартире Бейлиса и арестовал его как государственного преступника. Вместе с ним был арестован и трое суток находился под стражей сын Бейлиса Давид‚ мальчик девяти лет.

Никто вначале не предполагал‚ каким громким окажется это дело‚ и в еврейской газете сообщили: «В ближайшие дни предстоит освобождение Бейлиса‚ всему этому эпизоду в деле Ющинского будет положен конец». Прокурор Брандорф уговаривал Чаплинского освободить Бейлиса за недостатком улик‚ а следователь по особо важным делам Фененко отказывался продлить срок его ареста. «Лживость показаний целого ряда свидетелей против Бейлиса настолько очевидна‚ – сообщал он впоследствии‚ – что о привлечении Бейлиса к делу в качестве обвиняемого не могло быть и речи». Даже свидетель Шаховский неожиданно показал на допросе: «Относительно мужчины с черной бородой Женя мне ничего не говорил‚ это я прибавил сам от себя». Однако Чаплинский‚ по-видимому‚ уже получил согласие министра юстиции на проведение процесса и потому был непоколебим. Не случайно говорили о Чаплинском знающие его люди: «Он ничего не предлагал‚ а только говорил всегда: как угодно министру».

Бейлису предъявили обвинение в убийстве Ющинского‚ и версия прокуратуры была наконец выстроена. Первое – Андрей Ющинский играл с детьми на территории кирпичного завода‚ и его утащил к обжигательной печи некий «еврей с черной бородой»; второе – на территории завода располагалась шорная мастерская‚ а в ней были в избытке шила‚ орудия убийства мальчика; и третье – наследники Ионы Зайцева‚ в память об отце‚ за несколько дней до убийства заложили на территории завода фундамент дома для престарелых рабочих: по мнению прокуратуры‚ для освящения нового здания тоже требовалась христианская кровь.

Газета «Земщина» сообщила в те дни: «Наконец‚ кажется‚ дело выходит на путь истинный!» В октябре 1911 года сгорела квартира Бейлиса на кирпичном заводе, которую подожгли неизвестные лица; семья Бейлиса не пострадала…

В газете «Русское знамя» писали: «Что же наше духовенство молчит? Что же оно не реагирует на зверское ритуальное убийство жидами мальчика Андрея Ющинского?..» Действительно‚ митрополит Филарет и высшие иерархи православной церкви не поддерживали подобные обвинения‚ а греческий патриарх Григорий еще в 1870 году осудил этот «внушающий отвращение предрассудок нетвердых в вере людей». Архиепископ Антоний Волынский говорил: «Ничего не поделаешь с темнотой народа… Это зло уже не первый век существует‚ и вечно одно и то же… Меня еврейские газеты не любят‚ но я во имя справедливости заявляю: не нужна евреям кровь». Деятели Союза русского народа намеревались возвести Ющинского в «сонм мучеников», поставить часовню на том месте‚ где обнаружили его тело‚ но разрешения на это не получили.

В октябре 1911 года петербургское Религиозно-философское общество признало «процесс Бейлиса оскорблением всего русского народа». В газетах появилось обращение «К русскому обществу» – с подзаголовком «По поводу кровавого навета на евреев». Подписали его В. Короленко, М. Горький‚ Л. Андреев‚ Д. Мережковский‚ З. Гиппиус‚ Ф. Сологуб, А. Блок; поставили свои подписи профессора и академики‚ члены Государственного Совета и депутаты Государственной Думы – всего 160 человек. «Во имя справедливости‚ во имя разума и человеколюбия мы поднимаем голос против новой вспышки фанатизма и темной неправды… Бойтесь сеющих ложь. Не верьте мрачной неправде‚ которая много раз уже обагрялась кровью‚ убивала одних‚ других покрывала грехом и позором!..»