Алексей Иванов - Донбасс: Русь и Украина. Очерки истории

При этом его доброта распространялась не только на людей, но и на всё живое: старец постоянно подкармливал бродячих собак и кошек, не обижал даже мух, залетавших к нему в комнату.

Когда в начале 90-х годов государство перестало подавлять Церковь, стали открываться новые храмы, и поэтому возникла потребность в большем количестве священников. Хотя отец Гавриил любил свою работу и не стремился стать священником, но священноначалие приняло решение рукоположить его. Чтобы он не отказался, его даже не предупредили, зачем его вызывают к архиерею. Воспитанный в послушании, монах вынужден был облачиться в рясу. 21 сентября 1990 года он был рукоположен в диаконы, а на следующий день — в священники.

Начало нового служения для батюшки было сложным, ведь он никогда не имел семинарского образования, не знал определенных тонкостей ведения службы. К тому же ему уже шел шестой десяток, и учиться заново было непросто. Из-за нехватки священников его перебрасывали с места на место, так что пришлось сменить восемь мест, пока в 1992 году он не попал в храм Петра и Павла в селе Павловка, в котором и служил до конца жизни.

Храм был очень бедным, не было ни псаломщика, ни хора, но потихоньку жизнь налаживалась. Батюшка продолжил традицию своего духовного наставника и после каждой службы обязательно кормил всех пришедших в храм. Со временем к отцу Гавриилу потянулись люди — кто за советом и помощью, кто за утешением, а кто просто на службу. В итоге вокруг него сложилась целая община. Одной из особенностей старца было то, что он считал всех людей хорошими и в каждом пришедшем умел найти что-либо позитивное. А еще многим гостям давал на дорогу небольшие подарки: конфеты, фрукты или деньги.

Схиархимандрит был не только проницательным духовником, но и хорошим педагогом и учитывал особенности каждого, кто обращался к нему. Иногда отец Гавриил начинал юродствовать, чтобы посетитель мог самостоятельно что-то понять и не вынуждал очень деликатного старца обличать его грехи. С кем-то мог пошутить… Если же приходилось давать совет, то батюшка из скромности часто ссылался на кого-либо другого.

До конца жизни он оставался очень скромным человеком и скрывал свои духовные дары, чтобы не вызывать ненужного ажиотажа, хотя ему было открыто многое. Он умел предсказывать будущее и лечить болезни, мог слышать мысли людей, а его молитва имела огромную силу. Не удивительно, что тысячи людей обращались к нему за поддержкой. И никто не уходил без утешения. Даже тяжело болея, старец не отказывал никому и мог часами принимать гостей. Из-за огромного людского потока, текшего в Павловку, батюшке пришлось почти отказаться от музыки, хотя в келье у него стояло фортепиано, на котором он иногда играл.

До последних дней старец сохранил свою необыкновенную внутреннюю чистоту и доброту, став для сотен людей образцом того, каким должен быть православный христианин.

22 января 2010 года схиархимандрит Гавриил отошел ко Господу. В день похорон храм не смог вместить всех, пришедших проститься с ним.

Пока отец Гавриил официально не канонизирован, но это не мешает дончанам обращаться к нему за помощью. Уже зафиксированы случаи, когда по молитвам к батюшке люди получали быструю помощь в сложных ситуациях или наступало облегчение в болезнях. Хочется верить, что со временем Донбасс обретет нового святого в лице схиархимандрита Гавриила.

Приведем воспоминания об отце Гаврииле одной из его духовных дочерей:

С отцом Гавриилом мы познакомились в 90-е годы, через несколько лет после его приезда в Павловку. Муж мой в то время еще не был особо верующим, но приезд к схимонаху Гаврилу перевернул все.

Поехали, потому что услышали о чудесном старце — добром и прозорливом. Не скрою, у меня был опыт общения с духовными лицами, но близкий контакт с некоторыми из них вызывал уважение — но и недоумение одновременно. Для меня был неприемлем жесткий, наставнический, указывающий и подавляющий подход тех, с кем сводила судьба. Может, для кого-то это и правильно, что священник воспитывает, как жесткий родитель, но в моем понимании духовник, в поисках которого я пребывала в тот период, должен был быть несколько иным.

Когда мы впервые увидели отца Гавриила, то были поражены тем, что не ощутили границы между нами и этим человеком, который, как показали дальнейшие события, жил совершенно в иной духовной плоскости и находился на тех высотах духовных ступеней, до которых нам никогда не дотянуться — но это мы поняли позже.

А тогда мы были просто удивлены тому, как старец порадовался нашему приезду — как будто именно нас и ожидал. И еще больше нас удивило то, что он пригласил нас в дом, завел на кухню, где жарил сам постные пирожки, и привлек меня к этому процессу. И как же вкусны были эти пирожки, которые мы так по-домашнему ели все вместе у него на кухне и рецепт которых отец Гавриил мне так запросто дал!

Это не была простота на уровне панибратства — дистанция, безусловно, сохранялась. Но не было раздражающего назидания, превозношения и жесткости, которые для моей души совершенно не подходящи.

В тот приезд, беседуя с нами после чаепития, батюшка озвучил, глядя куда-то мимо нас, «свои» грехи, в каждом из которых мы узнали не его, а именно свои проступки. И слезы покаяния наворачивались на глаза, и так прошла первая исповедь — у батюшки в келье. Тогда мы с мужем были поражены как сумел схиархимандрит, увидевший наши мирские грехи, не обидеть, не уколоть, не укорить — а так мягко, переведя стрелки на себя, донести до нас видение тех грехов, которые до того не были вполне осознаны нами.

Как впоследствии оказалось, такую мягкую манеру обличать батюшка перенял у своего духовного наставника схиархимандрита Виталия (очень рекомендую почитать его жизнеописание, его жизнь — настоящий духовный подвиг).

Сколько раз мы были у батюшки впоследствии — и каждый раз я убеждалась в его прозорливости. Но никогда он не разрешал говорить об этом, всегда называя себя простым деревенским священником. Он слышал на расстоянии наши мысли и видел наши деяния. Однажды, когда я рассказала в Донецке своим друзьям о прозорливости батюшки и через некоторое время приехала к нему, он встретил меня словами: «Вот все говорят, что я прозорливый. Никакой я не прозорливый, я простой деревенский священник». Я тогда не поняла сразу, что это он ответил на мои слова, сказанные за несколько дней до этого другим людям, и просто удивилась, почему отец Гавриил произнес их сразу при нашей встрече.