Харри Тюрк - Тигр из Шангри Ла

Когда-то они пасли буйволов и вместе ловили змей. Они продавали змеиную кожу, а на вырученные деньги покупали сласти - сок сахарного тростника или поджаренные бобы в меду. Они пускали стрелы в обезьян и целыми днями бродили по горам. А теперь они сидели друг против друга, довольные встречей после долгих лет разлуки.

- Мы не знали, как дать тебе знать о нас, - сказал Шанти. - А ты все же разыскал меня. Как это случилось?

Лао Ион коротко сообщил, что произошло с ним. Шанти помолчал, что-то обдумывая, а потом попросил рассказать подробнее.

- Я не знаю больше того, что увидел по телевидению и что услышал от репортера-американца, - ответил Лао Ион.

- Тогда я, пожалуй, смогу кое-что добавить, - сказал Шанти. - Район, который мы освободили, обширен. Он охватывает более половины территории Лаоса. Здесь, в южной части, нас немного. И этим пользуются американцы.

- У вас мало солдат?

- Мы занимаем очень растянутую линию обороны.

Они помолчали.

- А что ты будешь теперь делать? - спросил Шанти.

- Я разыщу американца, который убил моего отца...

Шанти взглянул на Лао Иона, потом достал из полевой сумки карту и развернул ее.

- Видишь - это Кхесань. - Шанти ткнул пальцем в зеленовато-коричневый лист плотной бумаги. - Теперь здесь засели пять тысяч американцев и несколько полков сайгонских войск [Речь идет о марионеточной армии Южного Вьетнама, сформированной и вооруженной американцами. (Примеч. пер.)].

А вокруг, до самой нашей границы - позиции Национального фронта освобождения Южного Вьетнама.

Шанти отметил на карте район севернее Наке, недалеко от вьетнамской границы.

- Американец, которого ты разыскиваешь, и его солдаты должны быть где-то здесь. Мы их уже ищем, но до сих пор безуспешно. Ты знаешь, где можно там легко укрыться?

- Конечно.

- Ты хочешь в Наке? - спросил Шанти.

- Непременно.

- Но ведь Наке больше не существует.

- Не понимаю...

Шанти опустил глаза.

- Наке было первым селением, за ним последовали еще два, - сказал он глухо. - Они напали ночью, и никто не остался в живых. Деревни сожжены.

- Как же это могло произойти? - Лао Ион покачал головой.

- Может быть, нас можно упрекнуть в том, что мы сконцентрировали больше сил на шоссе, чем вокруг населенных пунктов, таких, как Наке. - Шанти, как бы извиняясь, поднял руку. - И все же шоссе важнее. Если американцы победят во Вьетнаме, если они смогут свободно проводить операции на этом проклятом шоссе и им удастся прорвать кольцо окружения вокруг Кхесани, тогда все, что мы сделали бы для защиты небольших населенных пунктов, потеряет всякий смысл. Тогда они нас разгромят. Они не спрашивают, где кончается Вьетнам и начинается Лаос.

- Я должен найти этого Шюта, - сказал Лао Ион.

- Они убьют тебя еще до того, как ты сможешь подойти к ним.

- Ты что, не веришь, что я знаю свой край лучше, чем они?

- Все это так, - возразил Шанти, - но мы уже посылали опытных бойцов, и никому из них не удалось до сих пор найти отряд Шюта.

- Ты дашь мне винтовку?

Шанти отрицательно покачал головой.

- Только не для того, чтобы сводить личные счеты.

Лао Ион раздумывал. Наконец он заговорил.

- Я обойдусь и луком. Сделаю его сам. Как приготовляют яд для стрел, я тоже еще не забыл. Это ничем не хуже винтовки. Только... почему ты не хочешь дать мне винтовку? Почему ты не хочешь мне помочь? Я думал, ты мне друг!

- Конечно, друг!

- Тогда дай мне винтовку. Когда я покончу с этим делом, ты получишь ее обратно. Я принесу ее сюда. Даю слово!

Шанти улыбнулся. Однако же упорным парнем стал этот Лао Ион.

- Пусть я тебя еще больше разочарую, - медленно произнес Шанти, - но я не допущу, чтобы ты пошел с винтовкой в горы охотиться на Шюта. Я даже прикажу своим солдатам не пускать тебя.

- Ты не веришь, что я могу убить Шюта?

- Речь идет не об одном только Шюте, - ответил Шанти. - Во всяком случае, для нас, и если ты хорошенько подумаешь, то и для тебя тоже. Шют убийца. Это - с одной стороны.

Но Шют - это также и множество других диверсантов, которые действуют в нашем тылу. Речь идет о них всех, а не об одном только субъекте по имени Шют.

- Ты, видимо, считаешь меня глупцом! - вскричал Лао ион. - Как будто бы я не знаю, что происходит в моей стране!

Ты думаешь, я спал все это время в Бангкоке?!

Шанти снова налил воды в кружку, и они свернули себе папиросы.

- Каждый из нас скорбит о друге, потерянном в борьбе с французами, японцами и теперь - с американцами. Нет такого лаосца, у которого в семье не погиб бы кто-нибудь: отец или брат, муж или сын. И дело вовсе не в мести за смерть того или иного человека - надо освободить страну, чтобы покончить с убийствами навсегда. Сегодня смерть к тебе в дом несет Шют, завтра это будет делать какой-нибудь Смит или Джонс.

Если мы не разорвем эту петлю, она нас всех удушит. И мы ее разорвем, можешь быть в этом уверен. Подумай: во Вьетнаме американцы терпят поражение. Там они не могут найти выхода.

Поэтому они хотят обойти Вьетнам, окружить его через Лаос.

Их большой шанс - шоссе номер 9. Если мы это допустим, то они задушат сначала вьетнамцев, а затем разделаются с нами. Одна страна тут связана с другой, один народ - с другим. Вот так обстоят дела.

- В этом я не сомневаюсь, - упрямо сказал Лао Ион. - Но это был мой отец. И по земле все еще ходит человек по имени Шют.

Шанти стукнул кулаком по столу так, что подскочили кружки.

- Да, Шют ходит, - загремел он. - И мы даже точно знаем, каковы его планы. Тебе это неизвестно. Так я объясню, чтобы ты наконец понял. Он скрывается со своей группой в горах, но мы не знаем еще, где именно. Придет день, он вызовет триста транспортных машин с американскими солдатами, и они высадятся у него на базе - с пушками, танками и пулеметами. Они пробьются к шоссе номер 9 и овладеют им. Затем начнут прибывать новые самолеты с солдатами - и так они расползутся, как черви. Они прорвутся к Кхесани и возьмут Фронт освобождения в клещи. Если все это произойдет, то мы не сможем им помешать. Вот почему мы охотимся на Шюта.

Мы все. Однако мы хотим не только выследить и убить этого человека. Главное - найти и уничтожить вместе с ним весь его отряд, чтобы устранить нависшую опасность. Вот почему я спорю с тобой.

Лао Ион некоторое время молчал. Он затянулся папиросой и отпил глоток воды. Наконец юноша поднял голову.

- А кто сказал тебе, что я хочу только отомстить за смерть отца?

- Ты сам.

- Почему ты не понимаешь?

- Я понимаю, - возразил Шанти, - но я - солдат. Для меня существует только одно - уничтожить врага. А разгромить его мы сможем лишь тогда, когда будем действовать поумному. Солдат - не безумец, одержимый лишь чувством мести.

- Значит, ты считаешь меня безумцем?

Не дождавшись от Шанти ответа, Лао Ион продолжал: