Сергей Демкин - Сокровища, омытые кровью: О кладах найденных и ненайденных

Зато для последующих поколений кладоискателей в архивах осталось многообещающее упоминание, что суда погибли около «островов Матекумбе». Поэтому они сосредоточили свои усилия в районе островов, которые в настоящее время носят названия Верхний и Нижний Матекумбе. Но галеоны упорно не давались им. В качестве объяснения своих неудач охотники за сокровищами традиционно ссылались на невезение, неспокойные воды, на акул и т. д. и т. п.

В отличие от них, Мэл Фишер решил начать поиски галеонов с архивов, попросив историка Юджина Лайонза взять на себя эту трудоемкую работу.

— Было холодное севильское утро февраля тысяча девятьсот семидесятого года. Туман, поднимавшийся с Гвадалквивира, клубился вокруг здания «Генеральных архивов Индий». Доктор-историк, я приехал в Севилью для изучения испанской Флориды и вообще событий, происходивших поблизости от нее, — рассказывает Лайонз. — В читальном зале архива, изучая каталог кубинских отчетов, я наткнулся на запись: «1622. Отчет Франсиско Нуньеса Мелиана… о сокровищах, спасенных с галеона… у острова Матекумбе». Это впрямую относилось к тому, что интересовало моего друга Мэла Фишера, и я заказал данный документ. Когда на мой стол лег пакет выцветших бумаг, я начал торопливо листать страницы. Почти в самом низу лежал сильно попорченный тараканами листок. Несколько раз пробежав написанное, я кое-что все-таки разобрал. Оказывается, Мелиан отыскал судно около Кайос дель Маркес — то есть Маркесас-Кис. Внимательно перечитал остальные документы и нашел подтверждение этому и в других местах. Но во многих упоминаниях о погибших в 1622 году галеонах говорится, что они затонули около островов Матекумбе. Явное противоречие. Чтобы разобраться в нем, я изучил много старых карт Флорида-Кис начиная с XVI века. Выяснилось, что в двадцатых годах XVII века словом «Матекумбе» обозначали именно Флорида-Кис, за исключением дальних островов Драй-Тортугас. А Кайос дель Маркес, которые упоминает Мелиан, — это островки, известные сегодня как Маркесас-Кис. Получалось, что галеоны лежат в сотне миль от места, где их искали. Я сразу же написал Мэлу о моем открытии и о том, что погибшие суда наверняка находятся между Ки-Уэст и Драй-Тортугас, а их флагман «Аточа» и «Санта Маргарита» лежат где-то поблизости от Маркесас-Кис.

Итак, историк Юджин Лайонз сделал первый, нет, не шаг, а шажок на пути к успеху: подтвердил, что галеоны затонули у южной оконечности Флориды, которую испанцы называли Матекумбе, и даже указал наиболее вероятное место — район крошечных островков Маркесас-Кис.

Впрочем, «исторический след» отнюдь не решил всех проблем. Главная из них — как прочесать сотни тысяч квадратных миль морского дна. Хотя «Трежер Сэлворз» набрала тридцать пять ныряльщиков-аквалангистов, даже для такой многочисленной команды это было нереально. Единственный выход — использовать катера, буксирующие на тросе магнитометры. Но галеоны затонули в открытом море, где нет неподвижных ориентиров. Значит, не исключено, что во время поисков какие-то участки могут остаться необследованными. Чтобы этого не произошло, Фишер предложил оригинальный метод: ставить в море по две навигационные вышки на расстоянии трех миль одна от другой. Возвышаясь на 10–15 футов над водой, они посылали микроволновые сигналы, по которым катера точно определяли свое местоположение. Таким образом можно было гарантировать, что охвачен каждый дюйм дна.

К неудовольствию пайщиков, Фишер пошел на дополнительные, весьма значительные расходы, заказав снимки района поисков из космоса; попробовал аппаратуру для атомного анализа проб воды и даже подумывал о приобретении дельфинов, чтобы обучить их находить на дне золотые и серебряные предметы. От этой затеи его заставило отказаться лишь то, что сокровища скорее всего погребены глубоко в песке и поэтому «интеллектуалы моря» не смогут обнаружить их.

По завершении всех подготовительных работ в 1970 году Мэл Фишер и его команда прибыли к Маркесас-Кис. Увы, несмотря на «супертехнику», долгие месяцы «улов» ограничивался лишь ржавыми консервными банками, бочками да обрывками металлических снастей. Таяли деньги и надежды акционеров «Трежер Сэлворз», но ее глава не унывал: «Чем большую площадь мы избороздим впустую, тем ближе наш час».

Когда к лету 1971 года обследованная зона достигла 120 тысяч квадратных миль, появились первые обнадеживающие находки. Началось с того, что магнитометр на одном из поисковых катеров зарегистрировал слабый всплеск. Поколебавшись — опять, наверное, какой-нибудь железный хлам, — дежурный аквалангист вернулся на это место и прыгнул в воду. Видимость на шестиметровой глубине была отличной, и он сразу увидел лежащий на песке ствол старинного мушкета. Чуть дальше — короткая абордажная сабля и второй мушкет. Поставив буй, ныряльщик решил осмотреть соседние участки дна, и, как оказалось, не зря: метрах в тридцати торчал большой якорь.

Вернувшись на катер, аквалангист выпустил сигнальную ракету. С «Бесстрашного» — штабного судна экспедиции — немедленно примчался томившийся без дела фотограф Дон Кинкайд, которому было поручено снимать любые находки. Запечатлев на цветную пленку саблю и мушкеты, он опустился на дно, чтобы выбрать наиболее удачный ракурс для съемки якоря. И чуть было не выронил бокс с камерой. Прямо перед ним на песке отчетливо виднелись несколько желтых колец массивной цепочки. Еще не веря в удачу, Кинкайд потянул за конец и вытащил золотую цепочку длиной в два с половиной метра. Так была сделана первая серьезная заявка на испанские сокровища.

В последующие недели команда Фишера обнаружила много серебряных монет, инкрустированные ложки и тарелки, золотой боцманский свисток, исправную бронзовую астролябию, а также дюжину небольших золотых слитков.

Не было сомнений, что они напали на след испанского корабля. Но какого? Фишер терялся в догадках. Ни одна из находок не могла пролить на это свет. На грубо отлитых слитках не было ни клейма испанского налогового ведомства, ни римских цифр, указывающих из вес. К тому же они не числились в грузовом манифесте ни одного из затонувших галеонов. Следовательно, это была контрабанда, которую с равным успехом могли припрятать и на «Аточе», и на «Санта Маргарите».

Впрочем, Фишер полагал, что, в конце концов, нет большой разницы, следы какого именно галеона они обнаружили. Куда важнее, что теперь появилась возможность восстановить общую картину кораблекрушения. Судно, видимо, наскочило на риф, возле которого лежал якорь. Причем, повредив корпус, оно затонуло не сразу, а некоторое время дрейфовало по ветру, постепенно разваливаясь, теряя людей и груз на площади в несколько квадратных миль. Следовательно, основные обломки находятся дальше к юго-востоку на большей глубине.