Джузеппе Боффа - История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг.

В Москве Мао играл роль самого выдающегося гостя на торжественном собрании, посвященном пышному празднованию 70-летия Сталина, где присутствовали также и другие руководители коммунистов, прибывшие по этому случаю в советскую столицу. Он взял слово для того, чтобы «приветствовать то единство рабочего класса всего мира, никогда не осуществлявшееся ранее, которое реализовано под руководством товарища Сталина»[37]. После этого дня Мао вынужден был еще надолго задержаться в советской столице, куда к нему прибыл Чжоу Эньлай: прошло два месяца с момента приезда до того, как он сумел заключить соглашение со Сталиным.

Два месяца — это много даже для самых трудных переговоров. Вероятно, они не были заполнены только дискуссиями. Сталин имел весьма своеобразную манеру обращаться с гостями. Случалось, что им приходилось в течение многих дней ожидать приглашения, а затем их внезапно приглашали к нему[38]. Можно предположить, что такая система служила ему для того, чтобы лучше изучить своих оппонентов. Когда же Сталин считал это необходимым, он умел очаровывать даже наиболее искушенных визитеров своим предупредительным вниманием[39]; для Мао он сделал то, чего никогда не делал, — явился лично на прием, посвященный китайской делегации, в гостиницу «Метрополь»[40]. Переговоры тем не менее были долгими и трудными. Мао их описывал так: «Мы использовали две тактики: первая заключалась в том, чтобы вести обсуждение тогда, когда другая сторона вносила предложения, с которыми мы не были согласны, вторая определялась тем, что мы принимали их предложения, если они продолжали настаивать»[41]. Другими словами, это были тяжелые переговоры, в ходе которых китайцы сохраняли твердость своих позиций до последней возможности, отказываясь от дальнейшего сопротивления лишь в случае прямой угрозы разрыва.

От Мао мы узнали и то, какие пункты вызывали разногласия: железные дороги в Маньчжурии, которые на основе Ялтинских соглашений были превращены в совместное советско-китайское владение; смешанные предприятия, то есть общества с совместным капиталом, которые Сталин хотел учредить по примеру того, что было сделано в ряде стран Восточной Европы; границы, то есть, возможно, советские базы, полученные СССР в Порт-Артуре и Дальнем (из этого рассказа отнюдь не явствует с определенностью, выдвигал ли уже тогда Мао территориальные претензии, которым суждено было стать причиной конфликта между двумя странами во второй половине 60-х гг.)[42]. Сталин проявил определенные колебания в выборе ответа на китайское предложение заключить прямой открытый союз.

Однако все это дело завершилось 14 февраля 1950 г. подписанием договора, который обязывал оба правительства бороться против любой /374/ угрозы агрессии со стороны Японии или «любого другого государства, которое прямо или косвенно объединилось бы с Японией»; даже в том случае, если агрессия будет предпринята против одной из двух стран, они обязывались предоставлять друг другу любую помощь, включая военную, для ее отражения. В соответствии с этим же документом Китай и СССР устанавливали тесное экономическое сотрудничество. Для начала Москва предоставила Китаю кредит в размере 300 миллионов долларов под один процент в год; цифра была умеренной, но с учетом возможностей СССР совсем немалой. Железные дороги и база Порт-Артур должны были быть возвращены Китаю в 1952 г., порт Дальний — в 1950 г. Несмотря на китайское сопротивление, ряд смешанных обществ был учрежден в последующие месяцы для поиска и разработки месторождений нефти и редких металлов, а также для управления тремя воздушными линиями, связавшими Пекин с советскими городами Алма-Атой, Иркутском и Читой[43].

Сталин подозревал в Мао нового Тито, или, лучше сказать, таково былo впечатление Мао, вынесенное им из общения со Сталиным, которое ему вспоминалось и много лет спустя[44]. Китайские руководители повели себя достаточно ловко, чтобы рассеять это возможное недоверие. В своих письмах они признавали за СССР право на первенство и на роль главы «антиимпериалистического фронта». Начиная с конца 1948 г., как только Мао сделал свой выбор лагеря, китайцы заняли вполне определенную позицию и в столкновении между Москвой и Белградом, приняв советские тезисы и, следовательно, осуждение Югославии, провозглашенное Коминформом. Они не вступили в Коминформ, но нам в действительности неизвестно, делалось ли когда-либо такое предложение. Основные китайские руководители, сам Мао, Лю Шаоци и Чжу Дэ, написали тем не менее ряд статей для газеты Коминформа и согласились на ее распространение в Китае на китайском языке в количестве 100 тыс. экземпляров[45]. В конце 1950 г., когда Сталин предложил Тольятти стать секретарем организации, последний его спросил, присоединятся ли к Коминформу и китайцы. Сталин ответил отрицательно, пояснив, что китайцы предпочитают оставаться вне его; казалось, однако, что он подыскивал подходящее объяснение для такого решения, ссылаясь на специфическую роль, которую Китай призван играть в Азии[46].

Новый фактор глубоко повлиял, однако, на отношения между двумя великими державами: корейский конфликт, который стал кульминационным моментом в «холодной войне», когда она непосредственно угрожала перерасти в войну «горячую» и всеобщую. Корея в течение сорока лет находилась под японским господством. Советские и американские войска вошли туда в 1945 г. без боя и разместились /375/ там, заняв соответственно позиции к северу и югу от 38-й параллели. Линия эта была избрана без какого-либо политическо смысла, только лишь с целью провести демаркационный рубеж между двумя армиями примерно посередине полуострова. Соглашения, заключенные в Ялте и в Потсдаме, предусматривали все же, что Корея останется единой: американцы высказывались за то, чтобы страна была поставлена на некоторое время под международную опеку, но позднее возобладало советское мнение о необходимости немедленного провозглашения независимости. Нарастающее противоборство между двумя державами воспрепятствовало, однако, реализации всего проекта. Американцы не доверяли первым органам самоуправления, возникшим в стране. Они в конце концов в 1948 г. создали на Юге администрацию по своему выбору, то же самое сделано было затем и Советским Союзом. Перед тем как уйти с Севера страны, Советский Союз вверил правление конкурирующей администрации, возглавляемой коммунистом Ким Ир Сеном. Каждое из двух корейских правительств, которые были снабжены их покровителями небольшими армиями, провозгласило свою юрисдикцию над всей страной в целом.

Многие аспекты истории корейской войны до сих пор остаются покрытыми тайной, в том числе и многие обстоятельства ее начала. Разделение страны было несправедливым. В те годы, когда повсюду в Азии утверждался национализм, стремление к единству было широко распространено среди корейского населения. Оба правительства готовились поэтому к борьбе за уничтожение соперника, если потребуется, то и вооруженной силой. Более слабым было правительство Юга, искусственно созданное американцами; правительство же Севера оказалось способным на выдвижение определенных радикальных инициатив, среди которых была и широкая аграрная реформа. Враждебность крайне обострилась после 25 июня 1950 г. Официальные описания событий различными сторонами и по истечении стольких лет остаются столь же диаметрально противоположными, каковыми они были и в первый острый момент. Одни утверждают, что наступление началось с Севера, другие заявляют, что это был ответ на первоначальную атаку с Юга. Документы, которые могли бы пролить свет на закулисную сторону дела, до настоящего времени не опубликованы. Советские и китайские источники хранят молчание. Американцы опубликовали ряд мемуаров основных участников событий. Но и эти воспоминания с их вариантами истории конфликта не помогают распутать тот клубок противоречивых версий, в какой еще в ту эпоху было превращено описание этих событий[47]. Не удивительно поэтому, что еще и сегодня большинство исследователей имеют свое собственное мнение по этому вопросу, если не по поводу существа дела, то все же по ряду его аспектов, весьма существенных для того чтобы получить полное представление о событиях[48].