Джузеппе Боффа - История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг.

Со стороны Советского Союза нам дано лишь одно свидетельство очевидца, но и оно весьма противоречиво, — это рассказ Хрущева /376/ в его воспоминаниях, опубликованных за границей. Согласно этому источнику, Ким Ир Сен, предлагая Сталину провести наступление своей армии, убедительно доказывал, что оно явится той искрой, которая вызовет восстание на Юге. В результате гражданская войнa будет завершена в короткое время, как была выиграна только что война в Китае[IV]. Ким Ир Сен мог рассчитывать на некоторые корейские части, получившие боевую закалку в войне в Китае, где они сражались бок о бок с войсками Мао. Сталин сначала сомневался, так как считал необходимым избежать прямых столкновений с американцами, затем дал себя убедить после того, как проконсультировался с Мао Цзэдуном. Сталин, однако, воспротивился прямому вовлечению СССР в это предприятие, отозвав из северокорейской армии своих советников[49]. Хотя эта версия оставляет без ответа многие вопросы, она особенно заслуживает упоминания, так как описание хода событий согласовывается в ней с теми впечатлениями, которые сложились в дипломатических кругах в период непосредственно вслед за бурным поворотом событий[50].

Была или не была в действительности совершена провокация со стороны Юга, действия северокорейских войск вскоре продемонстрировали, что они имели загодя составленные планы кампании в глубине территории противника, направленной на полное уничтожение южного режима. Даже те, кто придерживается версии о провокационном нападении южан, признают, что в ходе атаки их силы не продвинулись более чем на 3–4 километра на север[51]. Оборона же Юга была быстро прорвана. Южнокорейский режим продемонстрировал всю свою хрупкость. В несколько дней была захвачена его столица Сеул. Даже если подлинного восстания на Юге и не произошло, в первый момент казалось, что проект Ким Ир Сена увенчался успехом. Его силы распространили свой контроль на всю территорию Юга, за исключением обширного плацдарма вокруг портового города Пусана, созданного и удерживаемого с помощью американских войск.

Надежды ограничить конфликт рамками лишь гражданской войны строились без учета специфики политической ситуации, сложившейся в Америке и на Дальнем Востоке после стремительного поражения Соединенных Штатов в Китае. Правительство Вашингтона не могло допустить, чтобы его ставленников вышвырнули из пределов еще и второй страны, пусть даже малой страны. Именно следование этим внутриполитическим соображениям делало положение крайне опасным. Значительная часть политических кругов США жаждала реванша. Те, кто уже давно вынашивал планы превентивной войны /377/ против СССР и коммунизма, решили, что момент настал; поскольку рано или поздно воевать, по их мнению, придется, то лучше уж воевать раньше[52]. Одним из ведущих выразителей этих тенденций был Макартур, командующий американскими силами в Японии.

В противоположность англичанам правительство Вашингтона не хотело признавать революционный режим Пекина: американцы отказывались дать также согласие на то, чтобы революционный Китай занял в ООН и в ее органах то важное кресло, которое было зарезервировано для этой страны, так как это место давало бы Пекину право прибегать к вето. В январе 1950 г. Советский Союз также покинул заседание Совета Безопасности ООН в знак протеста против такого бойкота его союзника. Как только появились первые известия о войне, американцы приняли решение о вооруженной интервенции на Юге Кореи; в то же время они решили сконцентрировать свой флот для защиты Тайваня, где нашел убежище потерпевший поражение Чан Кайши. Благодаря отсутствию на заседании советского представителя им удалось получить одобрение своим военным акциям от Совета Безопасности ООН, несмотря на голосование против этого Югославии и колебания представителей Индии и Египта. Это международное прикрытие, полученное путем беззастенчивого манипулирования и расширенного толкования положений Устава ООН, было использовано Соединенными Штатами дня маневров в сфере дипломатии, но оно не изменило по существу американское вмешатсльство в ход корейского конфликта. (В более поздние годы американцы не преуспели в получении подобной маскировки для своей экспедиции во Вьетнаме.) Военная поддержка со стороны других стран была столь незначительна, что носила едва символический характер. Руководство операциями находилось исключительно в руках Соединенных Штатов.

Массированная интервенция американских войск резко изменила течение боевых действий. Северокорейские части, прорвавшиеся на Юг, были быстро окружены и разгромлены. Но Соединенные Штаты этим не удовлетворились. По этому уже можно судить, сколь мрачной была политическая ситуация, в которой разворачивалась война, и как сложны были закулисные силы, вызвавшие ее. Американцы в свою очередь утверждали, что 38-я параллель является всего лишь воображаемой линией, не имеющей какого-либо значения как международный рубеж: они, следовательно, решили вторгнуться на Север, чтобы добиться объединения страны под властью режима, ими насажденного.

В силу своего стратегического положения Корейский полуостров, очутись он в руках врага, мог создать значительную угрозу как для СССР, так и для Китая, поскольку имел общую границу с обеими странами. Для Китая угроза была бы даже большей, чем для СССР: на реке Ялу, образующей границу, находился целый комплекс гидроэлектростанций, построенный японцами. Отсюда шла энергия на промышленные предприятия Маньчжурии, так же как и в Северную /378/ Корею. Невзирая на ряд ясных предупреждений, исходивших из Пекина[53], американцы, после того как захватили столицу Северной Кореи Пхеньян, решили продолжить наступление по направлению к Ялу. Когда это намерение стало явным, китайцы предприняли ответные действия. В конце октября — начале ноября они дали распоряжение своим войскам под командованием Пэн Дэхуая войти в Корею, чтобы остановить американцев. Однако они стремились предотвратить возможное расширение конфликта, прибегнув к дипломатическому лицемерию: было объявлено, что китайские солдаты — это «добровольцы», приглашенные корейцами для помощи в защите их родины. Согласно уже цитированному выше свидетельству Хрущева, вмешательство китайцев было предпринято с одобрения Сталина[54]. Позднее советские источники поведали, что Советский Союз помимо массированного снабжения вооружением своих союзников взял на себя обеспечение воздушного прикрытия приграничной зоны от американских налетов, перебросив в Маньчжурию ряд своих авиационных частей[55].

В период последующих месяцев 1950 г. и начала 1951 г. китайско-корейское контрнаступление отбросило войска Макартура на линию вдоль 38-й параллели. Никогда мир еще не был так близок к третьей мировой войне. Американские правящие круги, наиболее видным представителем которых был Макартур, стремились к расширению конфликта: они требовали бомбардировки Маньчжурии и высадки на континенте уцелевших сил Чан Кайши при поддержке американского флота. Президент Трумэн начал угрожать применением атомного оружия[56] и декларировал введение чрезвычайного положения в стране. В этом вопросе даже те союзники, которые в наибольшей степени поддерживали американскую позицию, постарались удержать президента от опрометчивых шагов. После вспышки страстей в британском парламенте премьер-министр Эттли направился в Вашингтон, чтобы просить американцев вести себя осмотрительно.