Джузеппе Боффа - История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг.

Немцы не оставляли позиций просто так: они отступали с ожесточенными боями. Такая их тактика много лет спустя была подвергнута критике многими военными историками[44]. Советские же войска эта тактика вынуждала дорогой ценой расплачиваться за каждый шаг вперед. Гитлеровская армия пыталась цепляться за любое естественное препятствие, которое попадалось на русских и украинских землях. Особенно стремилась она закрепиться вдоль рек, которые представляли собой удобный оборонительный рубеж уже хотя бы тем, что их западные берега в этих местах были, как правило, выше и круче восточных. При уходе из населенных пунктов гитлеровские части имели приказ уничтожать там все, что могло представлять какую-нибудь ценность. То была одна из причин, по которым необходимо было преследовать немцев, не давая им ни минуты передышки. Особенно сильное сопротивление они оказали на подступах к Донбассу, вдоль рек Северский Донец и Миус, а позже — в районе Полтавы и на севере — перед Брянском. Упорно удерживали они и /95/ все транспортные узлы. Наступление советских войск нигде не было легким.

В конце августа 1943 г. армии Толбухина освободили Таганрог на берегу Черного моря. Из опасения получить удар с тыла Манштейн после этого вынужден был отступить из Донбасса. 8 сентября был освобожден город Сталино (Донецк), главный центр этого крупного промышленного района. Немцы отошли к Днепру, который вместе с реками Сож и Молочная призван был образовать «восточный вал» — их неприступную оборонительную линию. Для советских войск началась лихорадочная гонка с целью быстрейшего выхода к Днепру, чтобы не дать немцам укрепиться на его берегах. По своим размерам Днепр занимает третье место среди рек Европы, после Волги и Дуная. 9 сентября Советское правительство специальным решением обещало звания Героя Советского Союза и награды командирам и частям, которые первыми сумеют форсировать крупные водные преграды[45]. С этого момента переправа через Днепр стала задачей номер один для армий и фронтов.

Первыми к великой реке прорвались 21 сентября подразделения одной из армий Рокоссовского (60-й армии Черняховского), встретившей на своем пути меньшее сопротивление. На протяжении последующих десяти дней к Днепру вышли многие другие части, тут же предпринимавшие попытки переправиться на другой берег. Подобные прорывы во многих точках одновременно являлись одним из факторов дальнейшего успеха, ибо немцы были не в состоянии быстро затыкать все пробоины. Другими благоприятными условиями были надежное прикрытие с воздуха и помощь партизан или, во всяком случае, местного населения. Это помогало восполнить отсутствие, по крайней мере в первый момент, технических средств. Выручала изобретательность офицеров и солдат, которые использовали любую возможность достичь противоположного берега еще до подхода саперных частей и наведения понтонных мостов: на плотах, рыбачьих лодках, самодельных паромах[46]. Когда немцы сумели оправиться, советские войска уже захватили целый ряд небольших плацдармов на западном берегу. Их огромная ценность выявилась в ходе последующих боев.

Особенно важными были два из них, расположенные соответственно к северу и к югу от главного города на Днепре — Киева. С этих плацдармов и развернулось новое наступление за освобождение украинской столицы. Первая попытка была предпринята в октябре с южного плацдарма, из района Великого Букрина, но оказалась безуспешной. Тогда одна из советских танковых армий была скрытно переброшена на северный плацдарм. Отсюда в первых числах ноября был нанесен новый удар с более успешным исходом: Киев был сперва обойден, а потом — 6 ноября — освобожден войсками Ватутина[47]. Последующая контратака немцев не смогла помешать советским войскам закрепить свой успех и создать вокруг столицы Украины обширный плацдарм стратегического значения. Нечто /96/ сходное произошло и к югу, в районе других крупных приднепровских городов — Кременчуга, Днепропетровска, Запорожья, — где наступали армии Конева. Здесь также советские войска, действуя с плацдармов, захваченных при форсировании реки на плечах отступающего противника, сумели не только освободить эти крупные центры, но и обеспечить себе пространство для оперативного маневра на Правобережье[48]. Подобно Курской битве, сражение за Днепр теперь могло считаться выигранным.

Осеннее наступление советских войск 1943 г. было увенчано еще целой серией успешных операций. На юге фронты под командованием Малиновского и Толбухина сломили сопротивление немцев на реке Молочной и в свою очередь вышли к Днепру в его нижнем течении. Другие советские части, изгнав немцев с последнего удерживавшегося ими плацдарма на Черноморском побережье Кавказа — Таманского полуострова, осуществили десантную операцию и высадились на крайней восточной оконечности Крыма, в районе Керчи. Еще в августе пришли в движение и армии на центральном участке советского фронта. Их наступление было более трудным, потому что оно поддерживалось меньшими силами артиллерии, танков и авиации, между тем как именно на этом отрезке у немцев было время особенно тщательно укрепиться. Успехи давались здесь медленно и тяжелыми усилиями, в послевоенные годы некоторые военные авторитеты будут даже критиковать проведение этих операций[49]. Как бы то ни было, и здесь Красной Армии удалось отбросить немцев, причем даже дальше, чем вначале ожидал Сталин[50]. 17 сентября у немцев был отбит Брянск, 25-го — Смоленск. Позже войска-освободители вышли к границам Белоруссии и 25 ноября вступили в Гомель.

Таким образом, Советский Союз подошел к поворотному моменту второй мировой войны — коренному перелому ее хода и развалу всей гитлеровской коалиции, — имея в активе впечатляющие успехи. Западные противники Гитлера в свою очередь высадились на Европейском континенте, совершив бросок из Северной Африки в Италию и вызвав тем самым кризис в Риме: свержение Муссолини и выход Италии из войны. Однако еще до того, как вклад западных держав мог сколько-нибудь решительным образом повлиять на судьбу Германии, СССР в одиночку выстоял перед натиском могущественной военной машины нацизма. Вермахт еще сохранял способность энергично сопротивляться, но на просторах Восточного фронта он уже лишился своих жизненных сил. За два с половиной года войны в России были перемолоты его лучшие дивизии. Вместе с ними, говорил Сталин, «навсегда похоронены гитлеровские планы завоевания мира и порабощения народов»[51]. Иллюзорный расчет одним ударом устранить Советский Союз с исторической арены оказался несостоятельным. Даже получив серьезные раны, СССР обнаружил поразительную /97/ жизнеспособность. Его армии теперь преследовали отступающих немцев на всем протяжении от Ладоги до Черного моря: две трети утраченной в предыдущие годы советской территории были освобождены. И наступлению, судя по всему, суждено было продолжаться.