Валерий Вьюгин - Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Тираж не был велик и колебался, но если исключить провальные по количеству выпуски, все же сопоставим с теми, что предлагали другие периодические литературные издания. Так, согласно данным, приведенным в номерах, тираж № 1 «Красной нови» за 1930 год составил 14 000 экз., № 2 «Звезды» — 18 000, № 1 «Октября» — 12 000. «Новый мир» информации не давал.

Если говорить о географии, то «Литературную учебу» читали, пожалуй, по всему СССР. От западных границ до Урала он был известен хорошо.

Из 197 писем, на которых удалось разобрать обратный адрес, 114 были посланы из больших и маленьких городов, 83 — из прочих населенных пунктов [983].

Из Москвы — 17, из Ленинграда — 10,

из Ростова-на-Дону — 5,

из Днепропетровска, Новочеркасска, Одессы, Харькова — по 3,

из Астрахани, Новосибирска, Полоцка, Пскова, Свердловска — по 2.

Остальные заметные города упоминаются единожды. Помимо России, много откликов приходило с Украины. Есть письмо из Литвы от заключенных Шавельской тюрьмы, которые, помимо «Литературной учебы», просят присылать и другие журналы — «На литературном посту», «Литература и марксизм», «Звезда» (ед. хр. 242, л. 26).

Статистические соотношения представляются правдоподобными, хотя, конечно, писательское движение было много более масштабным. Ведь литературные консультации и кружки скоротечно распространились по всей России. Как констатировал М. Горький: «Революция вызвала к жизни тысячи молодежи, которая мучается желанием писать и пишет: стихи, рассказы, романы…» [984].

Архив «Литературной учебы» содержит лишь малую толику всех текстов, произведенных «призывниками» в литературу и волонтерами [985]. И все же характер повторяющихся в письмах и рецензиях мотивов, проблем, вопросов, требований и характеристик позволяет составить некоторое представление как о типичном представителе его читательской аудитории, так и о менее типичных. Начнем с первого.

Среднестатистический портрет «студента» «Литературной учебы» нарисовать несложно. Заинтересованным читателем журнала обычно становился молодой человек мужского пола возрастом от шестнадцати до двадцати трех лет, из провинциального города или деревни (география самая широкая). Он имел за плечами — скажем с осторожностью — около семи классов школы, работал и одновременно продолжал учиться. Грамоту знал плохо, даже несмотря на семь классов. Книжки временами читал, но нельзя сказать, чтобы много: их попросту не хватало. Часто в его багаже имелись только планы, в лучшем случае — тетрадка стихов, пара рассказов, повесть или начатый и недописанный роман. Трудиться над романом без отрыва от учебы или производства автор мог и год, и два. Типичный начинающий писатель был комсомольцем, иногда кандидатом в партию. Его нельзя назвать активистом, но важно, что он старался как-то проявить себя. Впрочем, это стремление не было имманентно его характеру в полной мере — в конце концов, он вступал на поприще литературы по призыву. Точно так же по призыву читатель «Литературной учебы» стал в свое время селькором или рабкором, а возможно, и редактором стенгазеты. Он мог участвовать в литературном кружке при каком-нибудь заводе или печатном органе и порой даже руководить им, или — самая высокая планка — печатать статьи в местной газете. Работать учителем в сельской школе для него тоже не исключение. Если он был служащим, то соответственно уверенней чувствовал себя в области орфографии и пунктуации, хотя далеко не всегда. «Марксизма» он не знал и мало понимал то, что пытался читать по этому вопросу. Однако к государству относился более чем лояльно, идентифицируя себя с новым обществом. О себе он писал охотно, тем более что «Литературная учеба» в одном из первых номеров напечатала специальную анкету для читателя. Получал немного, из упоминаемых в письмах цифр — от 30 до 60 рублей в месяц в 1930 году.

Для сравнения скажем, что за знаменитую статью «О социалистическом реализме» (Литературная учеба, 1933, № 1; 0,4 листа) М. Горький получил 200 рублей (ед. хр. 51, л. 7), в то время как средняя ставка за авторский лист в 1930 году составляла 197 рублей, а в 1933-м — 237 рублей (ед. хр. 51, л. 16).

Вложение денег в приобретение журнала ощутимо било по бюджету читателя, а поскольку номера доставлялись неаккуратно, при огромном желании их поскорее «прорабатывать» и то и другое вызывало постоянное недовольство. К литературной учебе подписчики (большинство писем прислано именно ими) относились как к еще одной ступени профессионального образования, преодолев которую можно занять более выгодное положение в обществе, хотя это и не отменяло чисто «эстетических эмоций» и устремлений. Вот несколько писем, демонстрирующих экономическое положение и эмоциональное состояние призывника в литературу:

Дорогие товарищи! [986]

Я нечаянно получил журнал один № «Литературная учеба». В нем пишут о начинающих писателях. Эта мысль давно меня мучила. Я еще ничего не написал, но планы для письма уже есть. Я ученик 8 гр<���уппы>. Очень беден. Член К. С. М. Учусь без копейки. За плечами больной отец и сестра. Чтобы начать писать, мне надо время, но мне некогда, надо учиться и поступать хотя на 30 р. жалованья чтобы существовать. Я редактор стен газеты. После этого учебного года, надо бросать учиться — незачто — нет грошей.

Прошу у вас совета, как мне поступить, чтобы начать писать. Я прозаик. Стихов не пишу. Денег нет чтобы выписать «Литературную учебу». Что делать и сам не знаю. <���Но> мысли о современной жизни кипят. Уже присмотрелся к крестьянской жизни. Дайте ответ по адресу П. О. Воскресенск Вяземского округа Западной области. Воскресенская школа 9ти летка. Ученик 8 гр. Дунаеву Михаилу.

Год рождения 1912.

Крестьянин бедняк.

Был в городе и видел жизнь. <���Нрзб> ни копья.

Прошу ответа.

Редакции «Литучеба».

Пропитан любовью к литературе. Но не начинающий писать, а думающий начинать. Любитель не только чтения художественной литературы но и любитель труда литераторов. Желая — прежде, чем марать бумагу печати, поучиться у стариков ветеранов, выношу благодарность инициаторам «Литучебы». Толька такая постановка — через учебу, самообразование и долгой работы над собой, поможет изжить шарлатанство на литературном фронте<.> Я считаю самым слабым фронтом именно «Литературный» на котором, благодаря слабому контролю, многие занимаются просто грабежом в погоне за гонораром, скорой славой и т. д. Правы в журнале № 1 Горький и другие бичующие самохвалов, скорополителей, невежд. Этот путь на который стал журнал «Лит учеба» не оценим, он своим методом и <���бьет> и учит. Частые начеты папаши — шаловливому ребенку крайне необходимы. Журнал дает ту почву на которой произрастут действительно здоровые, полновесные семена.