Юрий Акашев - История народа Рос. От ариев до варягов

Илл. 7. Отрывок из Московского Евангелия 1393 г.

Илл. 8. Грамота новгородского епископа Симеона. XV в.

Кроме того, в русских говорах разных областей зачастую отмечается «укание» вместо «окания» или «акания». Например, в ряде деревень Новгородской области говорят: « Утуйди ут м уего уг уроду» (« Отойди от м оего ог орода»). В Смоленской губернии был записан заговор, применявшийся при лечении лихорадочных больных: «Пресвятая мати Б уг уродица, пасаби у маим нагавари, аб чом тибе буду прасить, буду малить. П умяни, госпади, отча Аксентия у царства нябесным…» [229]. Как видно, фонетическая запись заговора также отразила употребление уна месте о.

Владимир Даль, характеризуя наречия русского языка, отмечал, в частности, что в Тверской губернии вместо «х овать» говорят «х увать» [230], в Костромской губернии говорят « ут» вместо « от», « удеяло» вместо « одеяло» [231]; в Рязанской – « уставили» вместо « оставили», « ухота» вместо « охота», « углобли» вместо « оглобли» [232]. В своем словаре он приводит также двоякое написание слов «р опак» и «р упак» (торос, нагромождение льдин), «р охоба» и «р ух» (сполох, шум, суета), «ст опка» и «ст упка» (маленькая кружка, стаканчик, чарка), слово «с yковица» поясняется им как «березовый с ок». Ю.П. Миролюбов отмечает, что в Антоновке, на юге России, говорили иногда «ск от», а иногда «ск ут», и приводит поговорку: «Ск утына ходила по полю, траву щипала, а до дому попала, тай пропала» [233]. Составитель русской грамматики, изданной в 1696 г. в Оксфорде, Г.В. Людольф в свою бытность в Москве имел возможность ознакомиться с разными слоями живой русской речи, образцы которой он привел в приложении к своей грамматике. И среди них тоже встречаются отдельные примеры «укания»: «Длячево ты вчерасъ не к умнѣ пришолъ» (вместо «не к омнѣ»), «То их убычеи» (вместо « обычаи») [234].

Приведенные примеры говорят о том, что чередование гласных ои уесть явление исторической грамматики русского языка, которое пока еще недостаточно изучено, но которое не следует игнорировать. Можно утверждать, что восходит это явление к очень древней эпохе, что также подтверждается рядом примеров из славянских языков. Взять хотя бы русское слово «ст ул». В других славянских языках стул очень часто называется словом, восходящим к общеславянскому *st olъ: в болгарском языке – «ст ол», в словенском – «st ol», в верхне– и нижнелужицком – «st ol», в польском – «st olek». В общеславянском слове *st opa (рус. «ст опa») корень *st op – тот же, что (с назализацией) в общеславянском же *st ǫpati (рус. «ст упать», «ст упня») [235]. Русскому слову «к ол» соответствует польское «k о́l» (читается: к ул), чешское «k ul»; русским «тв ой», «б обр» – польские «tw о́j», «b о́br» (читается: тв уй, б убр); русскому «т упость» – словенское «t opost». Русскому «к овать» соответствует украинское «к увати», польское «k uc», русскому «к узнец» – украинское «к оваль», сербо-хорватское «к овaч»; однокорневым с ними является и русское «к озни»; чередование ои ув этих словах наблюдалось уже в общеславянскую эпоху: *k ovati – *k uti– *k ovaljь – *k uznь [236]. По наблюдениям А.А. Аникина, к праславянскому *r ugja восходят русские слова «нар ужность», «р ожа» и встречающееся в диалектах «р ужь» (со значением: внешность, образ, облик) [237].

Глубокая древность лингвистического явления о: уподтверждается также тем, что в разных языках, относящихся к индоевропейской группе, имеется довольно много слов, обозначающих одинаковые или схожие понятия, в которых в одном языке звучит о, в другом – у. Например: д очь (рус.) – d ukte (литов.) – д ухт (тадж.), як орь (рус.) – ‘άγκ υρα (греч., читается: анк юра), н оль и н уль (рус.) – n ulles (латин.) – n oll (швед.) – n ull (фран. и англ.), т умба (рус.) – t umba (латин.) – t omba (итал.) – t ombe (фран.), шк ура (рус.) – sc orum (латин.) – *sc ora (о.-с.) и т. д. Много таких случаев прослеживается на примере санскрита и русского языка: ubha – оба, utpad – отпадать, bhr ŭ– бр овь, çvçr u– свекр овь. Наконец, чередование о-усвойственно самому санскриту. Например: r uh– r ohati (расти, подниматься), r ud– r oditi (рыдать), b udh – b odhati (будить, пробуждаться) и т. д.

Итак, вопрос о происхождении названия росов имеет принципиально важное значение. Его решение дает ключ к начальной истории русского народа. Совершенно неверно связывать его с финским названием шведов Ruotsi. Также ошибочны попытки связать его с понятиями «светлый», «красный», «рыжий» и т. д., равно как и со словами «рост», «рысь», «руда» и т. п. В имени русского народа, как и в большинстве этнических самоназваний, заложено значение «люди», «народ, проживающий на своей, родной земле». Это значение этнонима росы восстанавливается методами сравнительного языкознания и позволяет сделать вывод о глубокой древности этого имени, уходящего своими корнями в общеиндоевропейскую эпоху, а следовательно, и о глубокой древности самого народа. Эту же мысль подтверждает и чередование в этнониме росы/ русы гласных ои у, которое вполне объяснимо с точки зрения исторической грамматики и связано с особенностями формирования русского языка.

Религия так же стара, как и человечество. Поэтому в религии можно и должно искать и находить следы его древнейшей истории. Всякая религия представляет собой отражение души народа, его сути, способа мышления, нравственных и умственных качеств; в религиозных воззрениях любого народа, несомненно, проявляется его этническое самосознание. Поэтому так важно разобраться в тех особенностях религии древних росов, которые помогают отличить их от других народов, идентифицировать русскую принадлежность некоторых спорных в этническом отношении племен, найти место росов среди многочисленных народов, имена которых известны нам по древним источникам.