Йозеф Томан - Калигула, или После нас хоть потоп

-- Ну так что, Октав, когда отдашь деньги за проигрыш? Я знаю, что мне нечего бояться. Ты большой господин. Кто еще может себе позволить иметь на ужин целого "льва", как ты?

Кругом засмеялись, и владелец петуха-победителя гордо посмотрел по сторонам. Октав молчал. Ах, этот вонючий петух Лео. Этот трус. Этот негодяй. А я-то так его любил и кормил. Делал для него все, что он только ни желал. Октав снова переживал этот бой: как болван крутился его петух-балбес на месте и позволил этому голенастому оборванцу бить себя шпорами. Этот Лавров бродяга так отделал моего драгоценного, что на нем перьев не осталось. Фу!

-- Эй ты, костлявая красотка, подай-ка сюда новую кружку!

Трактирщица протолкалась к нему с вином:

-- Не мешало бы тебе заглянуть в кошель, много ли там еще осталось, Ступид. Ведь это уже пятнадцатая...

Он проглотил прозвище потому, что сам обратился к трактирщице со словами не слишком учтивыми, но главным образом потому, что теперь он был ее должником.

-- Не беспокойся, красавица, заплачу.

Заплачу, но чем, когда? Я должен за пари Лавру и парням. Я должен за осла. Трактирщице. На кого ни посмотрю, всем должен. Но вино дурманит. Спишет долг и даст уверенность, что снова все будет хорошо. Не бойся, Октав, и будь весел! Ведь сегодня праздник! Вино умеет хорошо обманывать: тощая трактирщица исчезает, и в дверях появляется девушка кровь с молоком.

Октав запел, и вся таверна присоединилась:

А теперь эту кружку до дна осуши

И, пока в землю пас не зарыли,

Поцелуй посильней, и опять поспеши

Выпить кружку, и вновь обними от души

Так, чтоб кости от боли заныли

И про все мы на свете забыли...

Фривольная песня кружилась в смрадном воздухе таверны.

Зашедшая сюда Квирина остановилась в дверях с глиняной бутылью в руках.

Так пей без лени

И на колени,

Пока мы живы, садись ко мне!..

Покраснев от смущения, девушка пробралась между столами к стойке. Октав, стараясь перекричать всех, заорал:

-- Посмотрите! Наша Квиринка! Снова здесь. На тебя куда приятнее смотреть, чем на эту метлу из таверны. Пойди сюда, девочка, и поцелуй меня!

У мужчин горели глаза. У кого стекленели. Движения были размашистые, неуверенные. Волосы слипались от пота. Бороды пропитались вином.

-- Девочка, поцелуй!

Октав раскрыл объятия навстречу Квирине и орал:

Приходи ко мне, девчонка!

Ты мне так мила.

Что хочу я, чтоб и в море

Ты со мной была...

Остальные подхватили:

Вот и звездочки зажглись

В выси голубой,

Разреши часок-другой

Поболтать с тобой!..

Квирина с отвращением пробежала мимо галдящих мужчин, отталкивая их назойливые руки. Протянула трактирщице бутыль и ждала, повернувшись спиной к пьяницам.

Октав медленно пил, пристально рассматривая девушку. Говорят, она танцует в Риме с комедиантами. И живет с Фабием Скавром. Теперь она одна. Фабий слишком распустил язык о каких-то там пекарях, получился скандал. и он бежал. Никто не знает куда. Ищут его повсюду. Один из вигилов говорил, что и в Остию приехала центурия преторианцев искать этого бродягу; сейчас, наверное. пируют где-нибудь в городе. Важная, видно, птица этот Фабий, если из-за него они совершили такой путь. В силки хотят заманить птичку. А его девчонка чертовски удобная приманка. Поэтому вигилы и приехали сюда. Хитрецы наши господа наверху, ничего не скажешь. Я бы тоже так рассчитал.

Квирина возвращалась с полной бутылью. Октаву удалось схватить ее за руку:

-- Для кого это ты ходишь за вином, красавица? Не у матушки ли вдруг появилась такая жажда?

Она видела мутные глаза, почувствовала кислый запах из его рта. Он скользнул рукой по ее плечу к груди.

-- Когда мы с тобой это вместе разопьем, девушка?

Она вырвалась и ударила его по руке:

-- Не приставай, ты, Ступид!

И тут же исчезла. Октав зло смотрел ей вслед. "Я тебе покажу Ступида. мерзавка".

Все над ним посмеивались. Никому-то он не нужен. Даже эта хромая и та с ним не согласилась бы, не так ли, трактирщица? Еще вина! Ты хочешь, чтобы мы подохли от жажды, как рыба на песке?

Октав сжимал кружку и скрипел зубами: "Ты еще меня вспомнишь, девка".

Вечером море было спокойным. Как ребенок перед сном, оно играло с зеркальцем месяца, переворачивало его туда-сюда на волнах и прятало в глубину.

Квирина бежала по мягкому песку так быстро, как только могла. Босые ноги погружались в сыпучие дюны, песок ласкал ей подошвы и скользил между пальцами. Часть дороги от последних домов заросла густым кустарником. Там он ждет. Уже сейчас она на него сердилась: целые дни скрывается и прячется, а сегодня дважды посылает ее за вином, этот ее сумасшедший. Придется ему об этом сказать!

Ночь была ясной. В песке отражался блеск луны. Вот и кусты.

-- Гу! -- раздалось за кустом, и Фабий выскочил, испугав Квирину. -Как мне было грустно без тебя...

-- И поэтому ты так меня пугаешь. Послушай, как у меня бьется сердце.

Он хотел прижать ее к себе, но Квирина наклонилась за бутылью, которая выскользнула у нее из рук, и проворчала:

-- Еще счастье, что она упала на песок. А так бы прощай вино. А за следующей я не пойду, в таверне полно пьяных.

Он опустился на мягкий песок к ногам девушки и притянул ее к себе.

-- Ну не сердись, мой ворчунишка, и поцелуй меня. Иначе я с отчаяния пойду топиться и при этом простужусь...

Она рассмеялась, но тотчас опомнилась и огляделась кругом.

-- Ну, смейся же, ты, болтушка, и покажи свои зубки...

-- А что, если тебя подстерегают в кустах... вигилы.

-- Те уже, наверное, нализались как следует. А разве был какой-нибудь вигил в таверне?

-- Нет, -- призналась она, -- но если ты немножко подумаешь...

-- Мы прибережем себе на зиму. Сегодня праздник моря, море -- твой второй отец, так пусть же оно здравствует вместе с нами. Где вино?

Он наклонился через сидящую Квирину, нащупал в песке бутыль и, подняв, посмотрел на нее.

-- За нашу любовь!

Вытащив зубами деревянную пробку, он протянул вино Квирине.

-- Сначала ты. -- И весело добавил; -- Чтобы мне побольше досталось, понимаешь? -- И опять серьезно: -- За что ты пьешь?

-- За то, чтобы боги сохранили мне тебя!

Он наклонился к ней и смотрел, как она подняла бутыль и начала пить. Тонкая девичья шея была белой и нежной. Он погладил ее. Квирина поперхнулась и ладонью вытерла губы.

-- Ты никогда не перестанешь меня злить, -- сказала она с упреком, -ты, нарушитель законов и прав.

Она протянула ему бутыль и губы. Он поцеловал ее и выпил.

-- Теперь снова ты, малышка.

Они подтрунивали друг над другом, каждый глоток сопровождая поцелуями.

-- Хватит. Я совсем пьяная...

-- Остаток я выпью за вас, господа вигилы, за успешное преследование вашего покорного слуги Фабия!

Он одним залпом допил вино.