Владимир Бегун - Ярмарка предателей

Талмуд восторжествовал. Школа рабби Шаммая потерпела окончательное поражение. Победила школа Гиллеля.

* * *

Вот так, по свидетельству израильской прессы, в современном сионистском государстве воплощаются в жизнь замшелые догмы иудаизма. Смех и горе! И не было бы нам нужды ни смеяться над обезумевшими фанатиками, ни горевать по поводу бредовых решений кнессета - пусть они там себе юродствуют сколько угодно. Но, как это ни парадоксально, дела субботние и к нам имеют некоторое отношение. И вот по какой причине.

Сионисты ставят знак равенства между иудаизмом и "еврейской культурой". Их видный лидер Наум Соколов сказал прямо: "Я представляю еврейскую культуру так же, как ее представляет и раввин, для меня культура - талмудическое общество в ортодоксальном смысле". События, развернувшиеся вокруг "Эл-Ал", и являются яркой картиной из жизни этого общества.

Сионистам, однако, этого мало. Они хотели бы распространить свою "культуру" во всех странах, в том числе и в Советском Союзе. На состоявшемся в марте 1983 года в Иерусалиме очередном антисоветском сборище Ицхак Навон, Менахем Бегин, Шимон Перес, Саул Беллоу и многие другие сионистские главари и активисты потребовали "беспрепятственного развития еврейской культуры в СССР". То есть потребовали распространения и развития махрового обскурантизма и талмудизма.

Вот это уж совсем несерьезно, господа! Это что же, вы хотите жизнь части советских граждан регламентировать по Талмуду? Возродить споры о курице и яйце? Изгаляться над теми, кто сделает недозволенное движение в субботу? Ну, знаете!.. Как показал опрос общественного мнения, развитие такой "культуры" бесперспективно в Израиле. А в Советском Союзе, где из жизни общества искоренены всякий шовинизм и всякое мракобесие, дело это совершенно безнадежное.

АУДИЕНЦИЯ У ПРОРОКА

- Пророк не принимает советских журналистов, - с чувством сожаления развел руками врач. - Он согласен встретиться только с представителями западной прессы.

- А вы, доктор, доложите: Дэвид Гольденштюккер, внешнеполитический обозреватель "Дейли врайли".

Доктор доложил. И вот Дэвид, словно на крыльях, порхает в направлении "резиденции". В коридоре одна дама в белом шепчет другой даме в белом: "Мать честная, про него уже американцы пронюхали!" Натопыренные уши корреспондента улавливают этот шепот, и Дэвид про себя произносит: "А вы думали! Только полный идиот может упустить такую добычу".

Деликатно стучит в дверь палаты.

- Входите!

- Хау ду ю ду, сэр! Рад приветствовать вас от имени всего свободного мира. Дэвид Гольденштюккер, обозрева...

- Тише! Мы под надзором! Ни звука...

- Что вы, что вы?.. Мм... - обозреватель в растерянности, он не знает имени пророка. Тот догадывается.

- Иеремия двенадцатый.

- Что вы, господин Иеремия! Мой визит согласован с властями. За моей поездкой в эту страну внимательно следят обе палаты конгресса.

Пророк теребит нервными пальцами взлохмаченную бороду и понемногу успокаивается. Осеняет крестом лоб гостя и ловко пихает ему в карман сверток бумаги.

- Мое учение. Опубликуйте на Западе. У посланника обеих палат сердце от радости подкатило к горлу и сладостно опустилось. И он - пророку:

- О'кэй! Гарантирую десять миллионов экземпляров в издательстве "Паблишинз офис оф графомане". На тридцати языках. Гонорар - в швейцарский банк.

И беседа потекла в русле полного взаимопонимания и сердечнейшей дружбы.

- Надеюсь, мистер Гольденштеккер, вы не поверили в официальную версию моего заточения?

- Ноу, сэр! Я верю только в господа бога... В глубине пророческих зарослей, там, где уста, обозначилась довольная улыбка.

- ...и в принципы западной демократии. В соответствии с ними Объединенный комитет по правам психомыслящих в СССР создал Всеамериканскую ассоциацию за свободу выезда пророка в свободный мир.

- Господи, помоги им! А что еще предпринимается в мою защиту, любезнейший мистер Гольденвейзер?

- Голодовка протеста перед зданием ООН. Триста представителей Американо-израильской лиги за поголовное обрезание советских евреев вот уже неделю маковой росинки во рту не имели.

- Я им пошлю манну небесную.

- Нобелевский комитет решил отметить ваши проповеди премией мира. Организация "Брадобреи стран НАТО - против коммунизма" выпустила медаль с изображением вашей бороды и надписью: "Отпусти пророка моего!" А на конкурсе самых популярных мыслителей столетия ваше имя оказалось рядом с именами Ариэля Шарона, Солженицына и Нгуен Као Ки.

- Десница моя защитит вас в годину страшного суда. Тут американец искренне поблагодарил Иеремию двенадцатого. И подкинул уточняющий вопрос:

- Вы давно начали пророчить?

- Недавно, сын мой. Был я обычным, как у нас говорят, советским гражданином. Церковь не посещал, с проповедями не выступал. А пророком стал после того, как жена пыльным мешком ударила.

- Грешница!

- О нет, сын мой! Святая женщина. Руку ее на меня поднял всевышний. И тогда на чело мое сошла великая радость и божья благодать.

Дэвид слегка поморщился - пыльный мешок не укладывается даже на страницы "Дейли врайли". И он, как утопающий за соломинку, ухватился за следующий вопрос:

- Коммунисты вас начали преследовать?

- Истинно говоришь, сын мой, - подтвердил предположение Иеремия двенадцатый. - Прокуратор в обличье врача вызвал меня на допрос. Спрашивал, антихрист, пью ли я, чем болел в детстве, не испытывал ли ударов по голове тяжелыми предметами. Стучал молотком по коленям, требовал оскалить зубы и растопырить пальцы. Советовал отказаться от мыслей про Армагеддон.

- Ай-яй! Коммунисты, кроме того, применяли к вам насилие...

- О, мистер Гольденшулер! Они таскали меня в прокуратуру неоднократно. И тогда я понял, что передо мною не доктор Пантелеев, а сам Понтий Пилат в белом халате. Тогда я бежал от прокуратора и прибыл пророчить на местный базар. Там люди в белых халатах связали мне руки и привезли в этот скорбный дом.

Дэвид записывал каждое слово так стремительно, что не выдерживали и плавились шарики авторучек. Дэвид дрожал от счастья, он уже видел удовлетворенное лицо шеф-редактора, он представлял, как обе палаты конгресса принимают гневные резолюции протеста, он чувствовал, как борода Иеремии превращается в премию Пулитцера.

- И тогда, дорогой мистер Гольденшуцман, я написал: "Отпустите на Запад, где обитает бог..."

- Подали заявление на выезд?

- Истинно.

- И что они?

- Они - ни за что.

- А вы что?

- А я - на Запад, только на Запад! Там мне дадут микрофон и кафедру в Гарварде. Там я возверну на путь истинный заблудшее человечество. И отправил я свои послания папе римскому, далай-ламе, главному раввину Шломо Горену и моему лучшему другу пророку Магомету. Все равно не отпускают!