Рейн Крюгер - Китай. История страны

Большую часть площади города занимали пять огромных дворцовых комплексов. Один из них состоял из сорока зданий, соединенных крытыми галереями, и имел огромный зал для аудиенций длиной около пятисот футов, расположенный почти на такой же высоте, — его построили на террасе, и попасть туда можно было либо по лестнице, либо по пандусу для императорского экипажа. В этом дворцовом комплексе имелись покои для императора и императрицы, дома для придворных дам, библиотека, арсенал и храмы, посвященные предкам. Другие дворцы предназначались для вдовствующей императрицы и различных государственных учреждений. У входа в главные дворцы были установлены гигантские статуи и колокола. Сами здания были построены из кирпича, заполнявшего пространство между деревянными балками, и нередко имели три этажа с центральной частью и двумя симметричными крыльями, черепичной крышей и карнизами; они располагались на утрамбованных земляных насыпях. Дворцы были украшены многочисленными пирамидальными башенками, одна из которых достигала трехсот пятидесяти футов в высоту. Деревянные балки и колонны внутри дворцов источали приятный аромат и были расписными; основания колонн изготавливались из нефрита, полы блестели полированным камнем, а стены были облицованы деревом, а также украшены живописью на шелке или шелковыми гобеленами. Грандиозные фрески дворца и зала предков изобиловали мифическими сюжетами и пейзажами, которые казались еще более живыми после открытия принципа воздушной перспективы, разрешившего проблему, над которой западные художники бились несколько веков спустя.

В северо-западной части Чаньани, недалеко от одной из рек, располагались два огромных рынка. Здесь продавали и покупали абсолютно все, здесь выступали уличные артисты, искали работу писцы, просто гуляли люди и назначали встречи друзья. За пределами дворцовых комплексов город был поделен на два обнесенных стенами района, в каждом из которых насчитывалось около сотни домов; к домам вели дороги, расходящиеся от единственных ворот, которые запирались на ночь или в случае опасности. Параллельно дорогам была проложена сеть глиняных сточных труб, по которым отбросы стекали в каналы, соединенные с реками.

Жилые и торговые кварталы простирались далеко за пределы городских стен, и там жили богатые торговцы и аристократы, желавшие отдохнуть от столичного шума и скученности. Однако самым поразительным сооружением вне стен города был парк Шанлинь с его протянувшимися на сотню километров охотничьими угодьями. Здесь на необрабатываемых землях и природных охраняемых территориях обитали все виды растений и животных, известных китайцам [4] Среди них стоит отметить редкого оленя, которого китайцы называли милу. У него были коровьи копыта, шея верблюда и ветвистые оленьи рога. Этих оленей оставалось менее тридцати особей, когда многонациональные силы, отправленные на подавление так называемого боксерского восстания в 1900 году, уничтожили всех животных, чтобы подать оленину к обеду. . У озер этого парка и в его поросших лесом горах располагались домики, в которых отдыхал и развлекался император. Обширный пруд позволял разыгрывать морские баталии, а в воде размещалось огромное каменное чудовище, механические крылья которого приводились в движение ветром. В парке хватало места для военных парадов, а также развлечений аристократии, которые устраивались под видом охоты и запомнились кровавыми побоищами и жестокостью, запечатленными в произведениях поэтов и художников той эпохи. Парк существовал еще в эпоху Цинь, но У-ди реконструировал его и расширил. Но когда он предложил еще больше увеличить площадь парка, этому воспротивился один из советников. Этот район был богат нефритом, золотом, медью, железом, камфарой, редкими породами дерева и другими ценными материалами, служившими сырьем для ремесленников. Здесь росли такие культуры, как просо, груши, каштаны, шелковица, конопля и бамбук; земля была плодородной, а реки и озера изобиловали рыбой. Обездолить людей, чья жизнь зависела от этих природных богатств, разрушить их дома и могилы предков — равноценно уничтожению государственных ресурсов, нанесению вреда сельскому хозяйству и производству шелка. И все лишь для того, чтобы расплодились олени, расширились угодья для лис и зайцев, появились новые логова тигров и волков!

У-ди отмахнулся от возражений, а противоречить ему никто не решался. Император был окружен ореолом таинственности и святости и жил в своих дворцах, отгородившись от мира и появляясь лишь на важных аудиенциях, советах и церемониях, а также во время жертвоприношений богам. Произносить его имя было запрещено; лишь он один мог носить определенную одежду и драгоценности, ездить в определенных экипажах — все это изготавливалось специально для него. Он пребывал «в блеске величественности, которая ограничивала его связи с людьми», окруженный наложницами, евнухами и узким кругом «преданных» — родственников императрицы, нескольких фаворитов, личных друзей и катамитов; императоры династии Хань были бисексуалами, а многие из них, подобно римским императорам, и гомосексуалистами.

Однако правительство императора У-ди проявляло необычайную активность по сравнению с даосской политикой невмешательства его предшественников, особенно в сферах экономического развития и расширения территории. Последний аспект был связан с деятельностью одного из величайших путешественников древности, Чжан Цяня. Он занимал должность министра в центральном правительстве, и в 138 году до н. э. его отправили на северо-восток во главе миссии из ста человек с заданием добраться до Бактрии и заключить союз с тамошним могущественным племенем, чтобы единым фронтом выступить против сюнну, которые за несколько лет до этого устремились в западном направлении.

Однако по пути он был захвачен сюнну и провел в плену десять лет, прежде чем смог убежать, а затем отважно продолжил свое путешествие. В конце концов он добрался до Ферганы, расположенной севернее современного Афганистана — в 2500 милях от Чаньани. Это расстояние по прямой, но Чжан Цяню пришлось пересекать пустыни и горы, долины и реки. В итоге он очутился на восточной окраине Парфянской империи (наследницы Персии), и, согласно преданию, именно отсюда он привез в Китай грецкий орех, а также виноградную лозу, после чего в стране стало развиваться виноделие. Наконец он добрался до Бактрии, всего за несколько десятилетий до этого освободившейся от греческого влияния, навязанного Александром Македонским. Однако все усилия и лишения Чжан Цяня пропали даром — его предложение о союзе было отвергнуто. По дороге домой он вновь попал в плен к сюнну, но через год, во время беспорядков, вызванных выборами нового хана, бежал и в 126 году до н. э. вернулся в Чаньань. Его миссия закончилась неудачей, но он познакомил Китай с другим миром, и его доклады относительно торговых и политических возможностей, открывающихся в Центральной Азии, значительно расширили географический кругозор китайцев.