Коллектив авторов - Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века

Обстоятельства переворота 28 июня 1762 года — скоропостижная смерть Петра III вскоре после низложения, провозглашение самодержавной монархиней Екатерины в обход несовершеннолетнего наследника престола Павла — все это практически сразу стало предметом обсуждения в различных классах русского общества. На протяжении 34-летнего правления Екатерины II слухами обрастали личная жизнь императрицы, ее путешествия, отдельные события придворной жизни, военные столкновения России с иностранными державами, появление самозванцев.

Основные темы слухов, распространявшихся по Российской империи, можно условно объединить в несколько групп: 1) сама императрица — ее альковные приключения, личные качества, в том числе способность к правлению, взаимоотношения с бывшим супругом; 2) свергнутый император Петр III; 3) наследник престола; 4) императорские фавориты; 5) некоторые указы; 6) военные действия, заговоры и восстания. Причем одновременно могло затрагиваться сразу несколько тем. Тематика слухов показывает, какие политические события наиболее остро переживались обществом. С известной корректировкой, подобным образом распределяются и слухи предшествовавших царствований XVIII века. Некоторые сюжетные линии проходят через все столетие и даже переходят в следующее. Мы можем наблюдать это на примере молвы, связанной с конфликтом правящего монарха и наследника престола (Петр I и царевич Алексей Петрович, Елизавета Петровна и Петр Федорович, Екатерина II и Павел Петрович) или с воскрешением внезапно умершего императора (Петр II, Иоанн Антонович, Петр III, Александр I) {1175} . Вопреки мнению Тамотсу Шибутани {1176} , изменение реальности часто заставляло людей искать не новые, а испытанные старые пути и варианты осмысления и понимания событий.

Настоящее исследование основано на документах Тайной экспедиции Сената — учреждения, наследовавшего Тайной канцелярии в розыске по государственным преступлениям, среди которых значились и рассуждения о предметах, находившихся в исключительной компетенции высшей власти. Документы Тайной экспедиции, как правило, состоят из доноса (изначально письменного или записи устного), переписки различных государственных учреждений и должностных лиц распорядительного и отчетного характера, допроса обвиняемого, изветчика и свидетелей, определения с приговором по делу, конфирмованного императрицей. Нередко в следственных делах находятся источники частного происхождения, а также бумаги, содержание которых и способ распространения образовывали состав преступления (подметные письма, лжеуказы). В большинстве случаев суть и детали преступления раскрываются в протоколе допроса, когда в ответ на заранее сформулированные вопросы (вопросные пункты) записывались показания обвиняемого и прочих лиц. При анализе всех этих источников следует учитывать следующие моменты: 1) российское законодательство еще не ушло от расширительного понимания государственного преступления, и любое обсуждение не подлежащих публичной огласке действий власти или иная трактовка прошлых и современных политических событий влекли за собой различного рода наказания; 2) значительная часть следственных дел не выходит за пределы Петербурга и Москвы и охватывает лишь проживавшее здесь дворянство, что объясняется более пристальным вниманием властей к умонастроениям в обеих столицах и большими возможностями контроля; 3) после упразднения Канцелярии тайных разыскных дел и пресловутого «слова и дела» у потенциальных изветчиков осталось меньше возможностей и стимулов к доносительству; 4) правительство стало меньше обращать внимание на «пустые» политические пересуды, особенно в среде дворянства, если они не перерастали в некое подобие заговора. В условиях, когда легитимность принятия Екатериной II престола для значительной части общества была сомнительной, такая мягкость имела свои резоны; 5) судей Тайной экспедиции Сената и других учреждений, где проходил розыск, интересовала преимущественно негативная сторона политических разговоров, так называемые «непристойные речи». Позитивный аспект, то есть одобрение тех или иных действий властей, появляется в документах лишь в тех случаях, когда проходивший по разыскному делу человек считал необходимым подчеркнуть свою лояльность по отношению к действующей власти. Столь же трудно найти в допросах эпизоды с нейтральным обсуждением политических событий; 6) дела, заведенные на провинциальных дворян, особенно по доносам их друг на друга, в целом составляют незначительную долю в комплексе материалов Тайной экспедиции. Поэтому в них отражен не весь спектр политических слухов, хотя в действительности провинциальное дворянство, как покажет данное исследование, судачило на те же темы, что и прочие сословия, не говоря уже о столичных дворянах.

При изучении провинциальных политических толков следует учитывать, что многие из них брали начало в столицах, что служившие здесь военные и статские чины — если не они сами, то их жены — немалую часть времени проводили в своих имениях, заезжали по казенной или частной надобности в уездные города и зачастую являлись для тамошних обывателей источником сведений на злободневные темы. В известном деле об отставном корнете лейб-гвардии Конного полка Илье Андреевиче Батюшкове и подпоручике Ипполите Александровиче Опочинине [167]присутствует немало слухов, распространявшихся в трех уездах, но восходивших к петербургским сплетням. Так, летом 1769 года в Калуге Опочинин говорил лекарю 2-го Нарвского батальона Алексею Лебедеву (который и сделал донос): «Пропадает наша Россия да и пропадет, потому што она (Екатерина II. — Е.Р.) хочет г[о]с[у]д[а]рство та разделить на три части Орловым» {1177} . Там же Опочинин сообщил ротмистру Толстому, что «Г[о]с[у]д[а]р[ы]ня хочет Орлова зделать Астраханским князем» {1178} . Еще более острые темы обсуждались в имении И.А. Батюшкова в селе Тухани Устюжно-Железопольского уезда. Батюшков в присутствии своего племянника, солдата лейб-гвардии Измайловского полка Николая Львовича Батюшкова, и отставного майора Ивана Федоровича Патрикеева (в документах — Патрекеев) рассказывал Опочинину следующее:

…Да вот Г[о]с[у]д[а]р[ы]ня н[ы]нешняя, слюбясь с Орловым, отнела престол у Петра Третьева, а после велела его задавить, коего Граф Алексей Григорьичь Орлов веревкою в Ранинбоме и задавил. Да она де и Беликова та Князя ненавидит и хочет его лишить престола, да и Григорей Григорьевичь хочет Его Высочество убить […] Вот Орлов и в Уложенной камисии говорил, што естли благородная выдет не за благородного, то, однако, права своего не теряет. А об оном де он вот для чего говорил: што он хочет на Г[о]с[у]д[а]р[ы]не женитца и после так быть императором [168], потому что уже у Г[о]с[у]д[а]р[ы]ни двое детей прижито, кои де и отданы на воспитание Анне Карловне Воронцовой […] Г[о]с[у]д[а]р[ы]ня та де по ненависти своей к цесаревичу, штоб его извести та, то всех верных та ему от него отлучает, как то перьваго Порошина, другова Борятинского, коего женила на пренцесе, и он де порадовался богатству да от двора та и отстал [169]. Да и Панина та хотела женить, но, слава Богу, по сщастию нашему, Анна та Петровна [170]умерла… {1179}