Дэвид Гриффитс - Екатерина II и ее мир: Статьи разных лет

о пользе третьего чина». Трактат этот был изначально написан по-французски де Буляром по личной просьбе Воронцова [160], которому требовались предварительные сведения для обсуждения в созданной Екатериной секретной комиссии по изучению прав и привилегий российского дворянства, возникших вследствие освобождения его от обязательной государственной службы манифестом Петра III 1762 года [161]. Копия трактата на русском языке в конце концов оказалась у Екатерины и пригодилась частной комиссии при Уложенной комиссии, занимавшейся кодификацией прав и привилегий российского дворянства [162].

Пользуясь анатомической терминологией, де Буляр назвал третье сословие «душой общества», оно «политическому корпусу есть то, что желудок человеческому» {414} . Промежуточная прослойка служит «убежищем наук» и искусств, торговли и промышленности. Во Франции это сословие взрастило таких гениев, как Кольбер, Вобан, Корнель, Расин и Мольер. Иными словами, его значение в цивилизованном обществе не поддается сомнению, из чего следует, что «всякая держава, в коей не находится третьего чина, есть несовершенна, сколь бы она ни сильна была» — очевидный намек на Россию. Но автор обещает, что «сей третий чин не трудно учредить и в России» {415} , а сделать это надлежит следующим образом. В России множество состоятельных ремесленников и купцов из крестьян: им следует позволить выйти на волю, выкупив свою свободу по установленной цене либо у государства, либо у частного землевладельца. Все, кто занят торговлей или ремеслом, каков бы ни был его юридический или финансовый статус, обязан вступить в соответствующую купеческую или ремесленную гильдию, а последних нужно обязать выкупать всех своих членов на волю: таким образом они будут нести ответственность и за тех, кто не в состоянии самостоятельно уплатить выкуп. Наконец, всех смышленых учеников, вне зависимости от их юридического статуса, следует поощрять к продолжению образования, а получившим университетские дипломы автоматически давать вольную.

Однажды сформированное таким образом третье сословие будет пополняться и другими крестьянами, которые, увидев в этом путь к свободе, станут прилежнее упражняться в искусствах, торговле и ремеслах. Вопреки всем опасениям, не пострадает и землевладелец, поскольку сельское хозяйство постепенно станет более продуктивным, в том числе благодаря повышению производительности крепостного труда и привлекательности процветающей экономики для иностранцев. Таким образом, безо всяких сбоев Россия превратится в державу, где дворянство — «совсем вольное» — может как защищать страну, так и обратиться к управлению своими поместьями, третье сословие — «совершенно освобожденное», а крестьянство «хотя не совсем свободное», но готовое усердно трудиться, потому что видит в этом «надежду быть вольным» {416} . Подразумевается, что, приняв предложения де Буляра, Россия скоро обзаведется общественным устройством, весьма схожим с тем, что существовало во Франции XVIII века.

Проблемы, поставленные де Буляром, а также предложенные им решения во многих отношениях аналогичны тем, что были описаны Алексеем Яковлевичем Поленовым, медалистом конкурса, ознаменовавшего начало деятельности Вольного экономического общества, — конкурса на лучшее сочинение о том, полезно ли крестьянам иметь землю в собственности [163]. Хотя и посвященная крестьянскому вопросу, эта работа коснулась и проблемы, сформулированной еще Монтескьё: Поленов признал, что «у нас нет среднего состояния» {417} . Примерно в то же время Поленов, изучавший в Академии наук юриспруденцию под руководством Штрубе, написал еще одну статью, целиком и полностью посвященную отсутствию в России среднего сословия. Эту работу под названием «Исследование, поскольку может быть полезно порядочное среднего состояния учреждение» (предположительно предназначавшуюся для рассмотрения Уложенной комиссией) можно считать дополнением к его более известному сочинению о крестьянстве {418} . Во второй своей работе Поленов отмечал, что в России нет среднего чина и что нация, не имеющая такового, сравнима с телом, имеющим лишь ноги да голову {419} . Тем не менее каждой нации, претендующей на участие в европейском сообществе, необходимы крестьяне для обработки земли, дворяне для защиты государства и покровительства искусствам и некая средняя часть общества для занятия искусствами, ремеслами, науками и торговлей. В отличие от де Буляра, Поленов придерживался физиократических взглядов и поэтому не был склонен приветствовать отток деревенских жителей в города: сельское хозяйство, по его словам, — «самое нужное, самое прибыточное для всякого общества богатство» и поэтому нуждается в большом количестве рабочих рук {420} .

Как Поленов собирался улаживать противоречие между желаемым ростом городского населения и задачей сохранить экономическую жизнеспособность сельского хозяйства? Он предложил прибегнуть к некоторым, довольно ограниченным, административным мерам. Заботясь прежде всего о состоянии ремесленного производства в России, Поленов призывал, чтобы работающие в городах ремесленники из числа крестьян, особенно дворцовых и государственных, могли «быть уволены», чтобы «иметь довольное число способных к тому [ремеслу] людей» {421} . Вольную должны получить только самые трудолюбивые из них, подчеркивал он. Это подаст прекрасный пример дворянству, ведь дворян лучше не заставлять, а поощрять к отпуску ремесленников на волю. Более того, их освобождение требовало особых условий, чтобы предотвратить возможный отток населения из деревень и облегчить превращение крестьян-ремесленников в независимое «мещанство» (Поленов употреблял этот термин для обозначения всего недворянского и некрестьянского городского населения) {422} . В результате все проживавшие в пределах города, независимо от их социальной принадлежности, должны были войти в состав соответствующих цехов (в приложении Поленов перечислял все цеха, существовавшие в Страсбурге, где он учился), должны были наделяться исключительными правами и привилегиями, сопоставимыми с теми, которыми обладали горожане в самых передовых европейских государствах, и получить гарантии защиты от незаконного вторжения со стороны солдат и крестьян, которые могли бы в будущем стремиться попасть в город. Таким образом, те крестьяне, кто уже подвизается в качестве городских ремесленников, получат юридическое признание своего статуса de facto, а те, кто занят сельским хозяйством, останутся в сельской местности. Примечательно, что Поленов ни разу не упоминает о торгующих крестьянах: в соответствии с учением физиократов, торговля не является источником настоящего богатства.