Сергей Кузьмин - Скрытый Тибет. История независимости и оккупации

Таким образом, сам термин «династия» в Европе и его китайский перевод имеют разный смысл. В Европе это фамилия правителей из одной семьи, сменяющих один другого. «Китайская династия» — это наименование государства по периоду правления одной фамилии, принявшей китайскую концепцию монархической власти, причем это такое государство, в которое включен Китай как часть, или это один Китай, или его часть, объявленная государством, или пограничное с Китаем государство. Если в Европе понятие династии (как ряда правителей из одной фамилии) разделено с понятием и обозначением государства, то в Китае — соединено. В Европе могут быть разные династии, государства могут возникать, исчезать, присоединяться к другим, распадаться и т.д. А Китай (Чжун-го) есть всегда, потому что превосходит прочие страны, а миссия его императора — править всем миром. Китай может разделиться, а потом обязательно воссоединится. Но он не может стать частью другого государства, даже если его захватят: ведь любое государство должно подчиняться ему по определению. Значит, просто сменилась власть внутри самого Китая — точнее, наименование периода правления, по которому именуется государство в данное время.

Кто бы ни правил в Китае, в какие бы государства он ни входил полностью или частично — это все разные «династии Китая». Эта архаическая система не канула в Лету. Напротив, она легла в основу «нациестроительства» в КНР.

Решение национального вопроса в Китае

Говорят, в Китае правили династии из «нацменьшинств». Это всегда кончалось восстановлением власти ханьцев и приобретением ими новых территорий. Еще в начале XX в. это четко сформулировал Лян Цичао — западник, апологет демократии и китайского глобализма:

«Есть одно великое дело, ради которого наши предки трудились 5 тыс. лет. Что это за дело? Я называю его “расширением китайской нации”. Сначала наша китайская нация представляла собой всего лишь несколько маленьких племен, проживавших в Шаньдуне и Хэнани. В течение тысяч лет они росли, росли, росли и выросли в великую нацию, создавшую огромное и величественное государство. Наша нация росла двумя путями: первый путь — это ассимиляция бесчисленных народностей внутри и за пределами наших границ; второй — это переселение из года в год людей нашей нации к границам и расширение территории. <���…> История в течение пяти тысяч лет шла этим путем» {1932} 1932 Цзуй цзинь чжи уши нянь (Последние пятьдесят лет), Шанхай, 1923, 1–2. — цит. по: Идейно-политическая сущность маоизма, 1977. .

Лян Цичао отмечал, что у ханьцев с древних времен существовало осознание себя как соотечественников-братьев, объединенных крепкими узами. {1933} 1933 Духовная культура Китая, 2009, с. 19. Он отмечал также, что обычно ханьцы относятся с уважением к обычаям не-ханьцев, проживающих в районах со смешанным населением. {1934} 1934 Москалев, 2005. Это нейтрализует попытки организовать движение сопротивления, и ассимиляция реализуется успешно. По его мнению, в числе главных недостатков ханьцев — слабое развитие патриотизма, абстрактное представление о государстве, мягкотелость в вопросе независимости.

Наверное, это потому, что все, кто завоевывал Китай в последние 900 лет, в итоге приносили вред самим себе, поскольку не понимали, что включение в состав империи страны с населением, превосходящим победителей в тысячи раз, рано или поздно приведет к их поглощению.

В начале XX в. ханьцы успешно преодолели свои «недостатки». Как уже было сказано (см. главу 4), Синьхайская революция шла под лозунгами ханьского национализма. Ханьским националистом был «отец республики» Сунь Ятсен. Что, впрочем, не помешало ему начать революционную карьеру за границей. По его мнению, у маньчжуров «звериный нрав, они не имеют никакого представления о том, как должны складываться отношения между людьми. <���…> Варвары не могут править цивилизованным народом, дикие племена не могут господствовать над Китаем. <���…> Мы, ханьцы, потомки Хуаньди, не можем жить под одним небом с разбойниками маньчжурами, либо мы уничтожим их, либо они нас». {1935} 1935 Цит по: Синьхайская революция, 1968, с. 38, 53.

В 1905 г. Сунь Ятсен в Токио возглавил Тунмэн-хуэй — Китайский союз революционных организаций. В декларации этого союза в августе 1905 г. были изложены цели революции и будущего управления страной: «С самого основания китайского государства им всегда управляли китайцы, и, хотя случалось, что власть захватывали иноплеменники, наши предки всегда находили силы изгнать их, возродить славу Родины и сохранить ее для потомков. И ныне провозглашение ханьцами борьбы за справедливость и изгнание северных варваров — это продолжение славных подвигов предков. <���…> Те, кого мы ныне называем маньчжурами, восходят к восточным варварским племенам, жившим за пограничными крепостями. Во времена Минской династии они часто беспокоили границы нашего государства. Позднее, воспользовавшись смутами в Китае, они вторглись в его пределы, уничтожили наше китайское государство, захватили власть и вынудили нас, ханьцев, стать их рабами. Миллионы непокорных были ими перебиты. <���…> Китай должен быть государством китайцев, и управлять им должны китайцы. После изгнания маньчжуров наше национальное государство возродится во всей его славе» {1936} 1936 Сунь Ятсен, 1961, с. 113–117. . В речи «Три народных принципа», произнесенной в Токио в 1906 г., Сунь Ятсен сказал, что ханьцы обретут свое государство, только когда возьмут власть в свои руки, — в противном случае государство останется по прежнему «не нашим, не китайским <���…> Мы — нация самая большая в мире, самая древняя и самая культурная». {1937} 1937 Сунь Ятсен, 1985, с. 110.

Понятие «китаец» отождествлялось с понятием «ханец». Главной целью было восстановление национального китайского государства путем ликвидации империи иноплеменников. Новой, в сущности, была только республиканская идея, позаимствованная из-за границы. До самого XX в. маньчжуры в Китае считались иностранными оккупантами, составлявшими отдельную военную касту, имевшую преимущества по службе. Несмотря на частичную китаизацию, они так и не стали китайцами. Глубокое разделение сохранялось между маньчжурами и ханьцами до самой смерти Цыси — фактически, до конца монархии. {1938} 1938 Rhoads, 2001, р.68–119.

Так что обвинения революционеров в адрес маньчжуров были не только пропагандой. Они были основаны на реальности того времени — Маньчжурская империя не была Китаем. Более того: это стало основой дискриминации маньчжуров в Китае после революции. Они стали единственным «нацменьшинством», у которого нет автономии. При Мао, насколько мне известно, любая попытка организовать кружок или факультатив по изучению маньчжурского языка пресекалась в рамках борьбы с контрреволюцией и монархизмом.