Макс Вебер - Аграрная исстория Древнего мира

Что касается азиатского Востока , то тот материал, который был добыт благодаря изумительным успехам в области изучения клинописных табличек, еще и теперь, даже после открытия «Кодекса Хаммурапи» [70], не приведен в такое состояние, чтобы тот, кому приходится изучать лишь переведенные тексты и вообще черпать из вторых рук, мог рассчитывать в своем анализе хозяйственной жизни на окончательные результаты. И как раз тексты, более всего важные для изучения права и социальной истории, часто не поддаются истолкованию. А при пользовании ветхозаветными книгами, несмотря на работы Велльгаузена, Э. Мейера, Гуте, Еромиаса, Винклера и за последнее время А. Меркса, все еще остается чрезвычайно темным вопрос о том, где произведения в стиле «государственного романа», появившиеся после пленения евреев, перестают окрашивать действительность. Поэтому и нижеследующие, поневоле краткие замечаний могут быть сделаны лишь с величайшими оговорками.

В культурных государствах Месопотамии наряду с разведением всяких домашних животных, сельское хозяйство также очень рано — особенно в Вавилонии — в сильной мере развилось в интенсивное огородничество (zur intensiven Gardenkultur). Кроме хлебных полей мы видим, в качестве обычной составной части всякого значительного состояния, сады финиковых пальм а, наряду с хлебом — сезам в качестве главного предмета потребления; наряду с этим в различных источниках встречаются всевозможные овощи и бобовые растения: репа, редис, огурцы, колоквинты, лук, чеснок — этот последний является предметом поставок в чудовищных количествах (по сто тысяч единиц меры), — укроп, латук, свекла, кишнец, кориандр, шафран, исссоп [71], тмин, ежевика и т. д., которые разводились преимущественно в царских садах. Зато лесов нет: строевой лес ассирийский царь приобретает оружием в Ливане, о его охотах в лесах по скатам северных гор надписи сообщают вперемежку с военными подвигами. Разведение скота (овец и крупного рогатого скота) играет в кодексе Хаммурапи видную роль, но, очевидно, крупнейшим владельцем скота является сам царь.

Основой земледелия является искусственное орошение: с каждым новым поселением связано прорытие нового канала, земля здесь есть в специфическом смысле продукт труда ; место относительно индивидуального труда по расчистке первобытного леса здесь занимает по необходимости в той или иной форме осуществляемый общественно хозяйственный труд по сооружению каналов. Именно в этом (как и в Египте — см. ниже) в конечном счете коренится чрезвычайное экономическое могущество местной царской власти. Уже надписи, относящиеся к самому древнему («шумеро-аккадскому») культурному центру, переполнены вопросами о каналах и искусственном орошении; то же самое мы встречаем позднее на ассирийском севере. Всевозможные барщинные повинности по постройке плотин и рытью каналов, с одной стороны, многочисленные царские надсмотрщики — с другой, — быстро направили древнюю городскую царскую власть на путь бюрократического управления. На войне желанной добычей царей Вавилонии и Ассирии (в особенности последней) — этого обширного разбойничьего государства — неизменно является прежде всего одно — подданные , которые сейчас же должны прорыть новый канал для нового города и поселиться в этом городе сначала на льготном положении (в отношении барщинных повинностей и податей), чтобы затем приумножить источники доходов и могущества царя. Ассирийские цари эпохи завоеваний настаивают, чтобы покоренные (народы) «дань и подати платили, как ассирийцы», которые, следовательно, со своей стороны тоже считаются объектом владения царя. Первоначально это было не так, да и позднее это не было проведено вполне последовательно. Город Вавилон ссылается в одном письменном обращении к ассирийскому царю на привилегии, которые были дарованы ему его предшественниками (определенного рода иммунитеты, прежде всего очень благоприятные для интересов торговли законы о чужестранцах). Другие города тоже имеют гарантированные привилегии. Случается, что «старейшины», например, Вавилона и Сиппара [72], созываются для совещания относительно постройки храма, и что ассирийский царь после постройки своего нового дворца угощает в нем ассирийских «знатных и горожан». Но это уже не меняет общего основного характера отношений.

Хозяйство царя — это превосходящий своими размерами частные хозяйства ойкос. Он получает питание: 1) из царских землевладений и от находящегося у царя во владении обширного количества крепостных и иных зависимых людей (Leibeigenen und Hörigenbesitz) — у шумерского царя, как, очевидно, и у всех позднейших царей, были собственные пастухи — 2) из а) барщин и b) натуральных взносов подданных. Каково было в отдельные периоды соотношение между удовлетворением потребностей с помощью собственного хозяйства на землевладениях (при помощи собственного скота) и с помощью податей, остается неясным. Полевые продукты — в противоположность, может быть (по крайней мере, в древнейшую эпоху), скоту — получались преимущественно в виде податей. Точно так же неясно соотношение между трудом собственных рабов царя и барщиной подданных, но и оно также, по-видимому, довольно изменчиво. Это в природе вещей: совершенно так же, как и фараоны, шумеро-аккадские городские цари постоянно были заняты регулированием барщины, заботой о пище и питье принудительно набранных рабочих и о следуемом им вознаграждении натурой. У царя имеются всевозможнейшие амбары, сараи (сарай для экипажей, хлебный амбар, денник для скота, склад пряностей, сокровищница и т. д.) и мастерские. Шумерский царь ввозит золото из-за границы, перерабатывает его в собственной мастерской в драгоценный колчан, из камней с царской каменоломни делают в собственной мастерской царя статуи; прежде всего в собственных царских мастерских изготавливается все для построек царя, для чего издалека привозится дерево. Рабочей силой служат ему при этом, очевидно, наделенные участками земли, поселенные вокруг царского бурга [73]и обязанные за это выходить на барщину ремесленники. Ассирийские цари для удовлетворения своих колоссальных строительных надобностей впоследствии пользуются трудом как военнопленных, так и своих, туземных, обязанных выходить на барщину ремесленников (трудом последних для более тонких работ). Санхериб [74]хвалится своими техническими нововведениями в литье бронзы и насмехается над своими предками, которые «по своему неразумию заставляли стонать всех ремесленников». Определенной границы между царскими рабами и обязанными выходить на барщину политическими подданными царя, очевидно, не существовало. 3) Шумерский царь отбирает «лодочников и их капитана» и посвящает их храму: очевидно, царь в то время не был расположен самолично вести собственную торговлю. Но то, что первоначально он ею занимался, не подлежит сомнению, и известно, что эта собственная торговля существовала в виде постоянного обмена «подарками» с иностранными князьями еще тысячу лет спустя. Несомненно, как раз монополизация посреднической торговли при устьях рек и была древнейшей основой могущества городских царей юга страны, который поэтому и был древнейшим очагом царских «ойкосов», как в Египте область дельты Нила. 4) Именно в Ассирии в казну царя текли средства из добычи от разбойничьих войн, которые царь ежегодно предпринимал, находясь на высоте своего могущества.