Сергей Войтиков - Высшие кадры Красной Армии 1917-1921

«Арзамас, Реввоенсовету, <���Казань>

Во избежание путаницы предлагаю за разрешением общегосударственных вопросов обращаться ко мне. Если представится надобность, я обращусь в Совнарком и ЦИК. Иной порядок недопустим.

По существу внесённых предложений отвечаю:

1) <���создание> формирование унтер-офицерских и инструкторских батальонов в принципе утверждается;

2) выработку примерных штатов возлагаю на штаб Реввоенсовета в Арзамасе в суточный срок;

<���ближайшим центром формирования>

3) центрами формирований предлагаю избрать Нижний, Москву, Петроград.

4) общее наблюдение за этой работой возлагаю на т. Мехоношина, которому с определёнными директивами Реввоенсовета отбыть на места формирований;

5) проект приказа <���загот[овить]> изготовить штабу Реввоенсовета в суточный срок и сообщить мне текст по прямому проводу для утверждения и опубликования.

Наркомвоен Троцкий» [580].

В военном руководстве на Восточном фронте, по воспоминаниям, сложились две группировки: с одной стороны, И.И. Вацетис, С.И. Гусев, П.А. Кобозев, К.А. Мехоношин и К.Х. Данишевский, с другой — Л.Д. Троцкий, А.П. Розенгольц, выпускник ускоренных курсов Императорской Николаевской военной академии 1918 года П.М. Майгур (начальник штаба) [581]. К первой группе 23 августа примкнул С.И. Аралов, в телеграмме раскритиковавший Высший военный совет (прежде всего, М.Д. Бонч-Бруевича) и указавший в заключение: «Оперативный отдел считает необходимым передать штаб Высшего военного совета в полном составе на Восточный фронт в распоряжение Главкома Вацетиса, в руках которого предлагалось объединить командование всеми фронтами» [582]. В последнем случае не стоит заблуждаться: Аралов наверняка не столько хотел поддержать Реввоенсовет Восточного фронта, сколько избавить свой Оперод от мощного конкурента — аппарата Высшего военного совета: по свидетельству Главнокомандующего Восточным фронтом полковника И.И. Вацетиса [583], Высший военный совет, «стоявший во главе тогдашнего военного аппарата, оказался совершенно не приспособленным к кипучей и практической работе» , и все обязанности этого совета «исполнял Оперод» [584].

25 августа Кобозев и сотоварищи направили телеграмму Ленину (копии — Троцкому и Раскольникову) с протестом против самоуправства Наркомвоена; последний в свою очередь предложил Ленину «освежить» состав РВС, введя в его состав своих людей — И.Н. Смирнова и А.П. Розенгольца. 26 августа ходатайство Троцкого было удовлетворено [585] — в таком повороте событий усматривается правота Троцкого — партийные свары в критический момент не уместны. Однако в мемуарах Кобозева это объясняется иначе: Троцкий, манипулируя двумя телеграммами Вацетиса, доказал правоту Юренева, не перебросившего вовремя в соответствии с решением отдела формирований Высшего военного совета подкрепления в Казань. Троцкий на заседании ЦК РКП(б) доказал нетерпимость автономности РВС Восточного фронта от Высшего военного совета и его председателя и добился согласия на выезд в Казань для «спасения республики от гибели», заявив: «Вацетис и Данишевский удрали неизвестно куда, что Лацис и Раскольников едва успели унести ноги из Казани и вместе с Майгуром явились искать спасения у Юренева» , а Кобозев вместо руководства фронтом «разъезжает» по армиям и лишь мешает ведению боевых операций [586]. В действительности, РВС был разбит событиями в Казани на две части: Благонравов, Раскольников, Лацис и начштаба Майгур находились в Свияжске; Вацетис и Данишевский прорвались в Вятские Поляны (Мехоношин «находился в этот момент в командировке на Северном Урале в расположении 3-й армии»); П.А. Кобозев принял временное командование фронтом на себя и своим приказом образовал из группы войск, сосредоточенных под Свияжском, 5-ю армию Восточного фронта, после чего передал командование этой армией начштабу фронта Майгуру [587].

По воспоминаниям Кобозева, идея создания Реввоенсовета Республики обсуждалась в августе 1918 года высшим партийно-государственным руководством, более того — 19 августа в ЦК (сказал якобы Ленин Кобозеву) «мы лишь в принципе признали возможность назначения его председателем Реввоенсовета Республики, но были обсуждены и другие кандидатуры, в том числе и Ваша» [588]; отправив Кобозева в командировку в Туркестан и на Кавказ, Ленин якобы заверил Кобозева: «мы Вас пригласим в ЦК для окончательного решения вопроса о Реввоенсовете Республики» [589].

Далее — ранение Ленина 30 августа 1918 года, создание РВСР 2 сентября. По итогам, рассказывал Кобозев сыну, прибыв в Москву, Кобозев доложил Центральному комитету о невозможности совместной работы с Троцким и получил разрешение вернуться в Туркестан, где формально числился председателем ТурЦИКа [590], «хотя до февраля месяца [19]19 года оставался членом Реввоенсовета Республики, осуществляя общее руководство операциями на Восточном фронте» [591]. Любопытно, имел ли действительно место доклад Центральному комитету после ранения Ленина. Маловероятно, если и имел, то не ранее 16/17 сентября: нужно было обладать никаким чутьём, чтобы выступить в Центральном комитете с таким заявлением.

Проведённый анализ взаимоотношений будущих членов Реввоенсовета Республики ставит под сомнение рассказ Троцкого о том, что в военном ведомстве не было «личных группировок и склок, так тяжко отзывавшихся на жизни других ведомств. Напряжённый характер работы, авторитетность руководства, правильный подбор людей, без кумовства и снисходительности, дух требовательной лояльности — вот что обеспечивало бесперебойную работу громоздкого, не очень стройного и очень разнородного по составу механизма. Во всём этом огромная доля принадлежала Склянскому» («без кумовства». — С.В.) [592].

Изначально в составе Реввоенсовета Республики сложились две группировки: Л.Д. Троцкий, Ф.Ф. Раскольников, И.Н. Смирнов, с одной стороны; П.А. Кобозев, К.А. Мехоношин, К.Х. Данишевский — с другой.

Тот факт, что Главнокомандующим всеми вооружёнными силами Республики секретный приказ РВСР № 1 назначил главкома Восточного фронта (Вацетиса) [593], а членами РВСР стало ещё 5 человек с того же фронта, объясняется документами из фонда 1-го заместителя председателя РВСР (Э.М. Склянского) следующим образом: на Восточный фронт «заботами Наркомвоена Троцкого сосредоточено почти всё внимание и забота правительства, общества и партийных работников» [594].

30 сентября 1918 года постановлением ВЦИК в состав Реввоенсовета Республики ввели А.П. Розенгольца (члена РВС ВФ), И.И. Юренева (председателя Всебюрвоенкома), Н.И. Подвойского (председателя ВВИ), а также И.И. Вацетиса как Главкома Республики [595]. Такое пополнение РВСР было для его председателя тревожным знаком, хотя два новых члена совета (Розенгольц, поддержавший Троцкого в конфликте с Кобозевым, и коллега Наркомвоена по «межрайонке» И.И. Юренев [596]) были к нему вполне лояльны. Введение в состав РВС Республики Н.И. Подвойского можно расценивать двояко: с одной стороны, Подвойский и Троцкий постоянно конфликтовали с марта 1918 года, с другой — Подвойский как глава основного инспектирующего армию органа мог быть введён в РВСР для его информирования о ходе работ по организации РККА.