Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

Съезд удалось собрать только к концу 1097 г., и, очевидно, соотношение сил было таково, что Мономах не мог диктовать свою волю: съезд собрался не в Киеве, а в вотчине Олега, древнем Любече, куда Мономаху было, наверное, не очень приятно приезжать.

Можно думать, что Владимир Мономах позаботился о создании специальных документов, которые должны были расположить мнение влиятельных феодальных сфер в его пользу: им самим было написано «письмо к Олегу», явно рассчитанное на оповещение широкого круга лиц. К этому времени была закончена часть личной летописи Мономаха, обрисовывающая его как неутомимого воителя половцев, несправедливо обиженного Олегом. К этому же времени относится и летопись киево-печерского игумена Ивана, рисующая с боярских позиций отрицательными чертами великого князя Святополка. Святополк выслал Ивана в Туров, а Мономах, ища союза с киевским боярством, за него заступился.

К Любечскому съезду Мономах подготовился не только как полководец и стратег, но и как юрист и как писатель-полемист.

Но Любечский съезд не принес Мономаху победы. Принцип съезда — «пусть каждый владеет отчиной своей» — закреплял Киев за Святополком Изяславичем, Чернигов за Святославичами, а ему, Владимиру Всеволодичу, оставался в Русской земле все тот же разоряемый «погаными» порубежный Переяславль. Кампания против Олега была, по существу, проиграна, и Владимир быстро вступил в союз с половцами. Неожиданный союз был направлен против Святополка, и главной пружиной многих событий был Мономах, очевидно, не оставлявший мечты о великом княжении.

Сквозь хитросплетения пристрастных летописцев, редактированных впоследствии при Мономахе, удается все же разглядеть сущность событий, произошедших непосредственно за съездом.

В придворных кругах появился слух (может быть, и не лишенный основания), что Владимир Мономах составил заговор с Васильком Ростиславичем Теребовльским против Святополка. Хотя владения Василька были невелики, но стратегические замыслы его были грандиозны: он, например, как пишет летописец, предполагал собрать всех кочевников не кипчаков (печенегов, торков и берендеев) и с ними за один год взять Польшу, а затем завоевать Болгарское царство, теснимое Византией, и перевести болгар в свое княжество. После этого он будто бы собирался выступить против всей Половецкой земли.

Василько был схвачен во дворце Святополка в то время, когда он, идя из Любеча в свою землю через Киев, нехотя принял приглашение великого князя позавтракать у него. Как только стало известно, что окованному Васильку выкололи глаза и под сильной охраной увезли во Владимир Волынский, Мономах, как бы оправдывая слухи о сговоре с Васильком, выступил с войсками против Святополка. Владимир и его новоявленные союзники — Олег и Давыд Святославичи — стали лагерем под самым Киевом.

Никогда еще Владимир Мономах не был так близок к киевскому «злату столу», как в эти ноябрьские дни 1097 г. Святополк собирался бежать из города. Казалось, что мечты сбываются. Однако и на этот раз влиятельные киевские круги не поддержали Мономаха, не открыли ему Золотых ворот, а удержали в городе Святополка и выслали к Владимиру и Святославичам высокое посольство — митрополита и мачеху Мономаха, великую княгиню. Посольство вежливо предложило мир, а это означало еще одно крушение надежд.

Но хитроумный сын византийской царевны уже принял другие меры, которые должны были дать в его руки обвинительный акт против Святополка. Некий Василий, очевидно один из приближенных Святополка, но державший руку Мономаха, уже вел протокольную запись злодеяний Святополка. Как очевидец, он описал сцену ареста Василька, записал имена всех участников; он знал, кто придавил князя доской, кто сторожил его, знал, что ослеплял пленника святополчий слуга. Затем, на протяжении двух последующих лет (1097–1099), Василий подробно описывал всю усобицу, подчеркивая все промахи Святополка.

В развитие этой темы о недостатках Святополка как правителя выступают старые друзья Мономаха — монастырские писатели из Печерского монастыря. Они создают около 1099 г. два рассказа о скупости и жадности Святополка, наживавшегося на налоге на соль, и о непомерной жадности его сына, пытавшего монахов с целью узнать о скрытом сокровище.

Сам Владимир Мономах пишет в 1099 г. основную часть своего Поучения, в котором он, во-первых, бичует те самые недостатки, в которых упрекали Святополка (беззаконие, нераспорядительность, клятвопреступление), и, во-вторых, без всякой скромности расхваливает себя и как бы указывает киевским «смысленным»: вот я — тот самый князь, который нужен вам. Я всегда воевал с «погаными». Я не давал воли «уным», своим отрокам, не позволял им «пакости деяти», я хорошо отношусь к купцам, я сторонник правого суда, я сумею успокоить обиженных, я честно соблюдаю присягу, я хорошо сам веду свое хозяйство, не полагаясь на тиунов и отроков, я совещаюсь со своими боярами, я покровительствую церкви…

Владимир здесь как бы отрекся от всех тех зол, в которых несколько лет назад обвиняли его отца, а тем самым и его самого, отцовского соправителя.

Поучение Мономаха было обращено не к его родным детям. Они в это время уже выдавали своих дочерей замуж и в отцовских поучениях едва ли нуждались. Оно было рассчитано на довольно широкую феодальную аудиторию.

Все эти протокольные и литературные материалы готовились, по всей вероятности, к следующему княжескому съезду 1100 г. в Уветичах, где Мономах выступал обвинителем Давыда Игоревича, а косвенно стремился, очевидно, очернить своего главного врага — великого князя Святополка.

Честолюбивые мечты не сбылись и на этот раз, но многое было достигнуто — в киевской литературе остался прочный след: современники и потомки должны были видеть Святополка в мрачных красках, а Владимира — в светлых.

После княжеского съезда 1100 г., ничего не изменившего в судьбе старших князей, Владимир Мономах утратил желание продолжать литературную борьбу. Даже свою личную летопись «путей» он забросил и за 17 последующих лет сделал всего семь заметок: о новых боях с половцами, о путешествиях по домену, о смерти своей второй жены, матери Юрия Долгорукого.

Из событий этих лет следует отметить разгром Боняка и Шарукана Старого в 1107 г. и знаменитый крестовый поход на город Шарукань в 1111 г. Во всех этих походах Владимир и Святополк выступали совместно, но инициатива, очевидно, принадлежала Мономаху.

Киевское восстание 1113 г. напугало феодальные верхи и заставило их обратиться к единственно возможной кандидатуре популярного князя, известного всему народу своей тридцатипятилетней борьбой с половцами, а боярско-монастырским кругам — и своими литературными материалами и речами на княжеских съездах.