Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

Таким образом, доно-донецкий водораздел отделял мадьяр от печенегов и частично отделял мадьяр от восточной окраины Руси, находившейся на северо-восток от них, примерно в двух днях пути от «гор».

Близость места схождения трех народов к той точке на булгарско — киевском пути, которая являлась (при движении с востока, от Волги к Киеву) началом как Руси, так и земли вятичей, заставляет нас внимательнее отнестись к этому порубежью, которое условно, для удобства пользования, можно назвать «воронежским узлом». Особенности его таковы:

1. Здесь середина сухопутной дороги Булгар-Киев (проходившей примерно на один день пути южнее Воронежа).

2. Крайние восточные поселения славян (по археологическим данным).

3. Восточная граница государства Руси.

4. «Первый с востока славянский город «Вантит» (может быть, Михайловский кордон?).

5. Река Дон (Дуна-Руса), вытекая из земли вятичей, пересекает сухопутную дорогу Булгар — Киев.

6. На расстоянии двух с половиной дней пути на восток от Дона путь Булгар-Киев пересекался с водоразделом «Печенежские горы».

7. На расстоянии двух дней пути на запад от Дона путь Булгар-Киев пересекал «горы, разделяющие печенегов, мадьяр и русов» (доно-донецкий водораздел).

По количеству разнообразных признаков (физико-географических, археологических и исторических) «воронежский узел» является очень надежной опорной точкой для различных расчетов.

Возможно, что полученные нами материалы позволят с большей результативностью рассмотреть важное сообщение Гардизи о расстояниях от земли славян до печенегов и мадьяр, толкуемое в литературе весьма произвольно.

Мадьяры «постоянно нападают на славян. И от мадьяр до славян — два дня пути…

И на крайних пределах славянских есть город, называемый Вантит… И между печенегами и славянами — два дня пути по бездорожью. Это путь через источники и очень лесистую местность» {457} 457 Новосельцев А.П. и др. Древнерусское государство… С. 390. .

От нашей условной точки отсчета (пересечение Дона и пути Булгар-Киев) до доно-донецкого водораздела, за которым находились мадьяры, ровно два дня пути (70 км). От этой же точки до «Печенежских гор» — три дня пути, и путь этот действительно изобилует мелкими речками (верховья притоков Битюга) и лесами, остатки которых существуют и до наших дней (лесной массив по Битюгу у с. Хренового). Никаких торговых путей в этом направлении мы не знаем, чем и объясняется «бездорожье».

Вполне вероятно, что тот ранний географический источник, которым пользовался Гардизи, содержал дорожники {458} 458 Об этом писал В.В. Бартольд (с. 18). и, описывая магистральный путь в Киев, информатор дал отсчет от этого пути как в сторону мадьяр, так и в сторону печенегов. Сведения информатора, как мы видели, были предельно точны.

Контроверза заключается в том, что у другого автора, пользовавшегося, судя по всему, теми же ранними источниками, что и Гардизи, — у Ибн — Русте указано другое расстояние до печенегов:

«И между странами печенегов и славян расстояние в 10 дней пути» {459} 459 Новосельцев А.П. и др. Древнерусское государство… С. 387.

Вполне возможно, что в обоих случаях мы имеем дело с неполпым использованием раннего источника обоими авторами. Гардизи первоначально упомянул крайний пункт славянской земли, а после этого указал расстояние (вероятнее всего, от этого крайнего пункта на Дону) до ближайших «Печенежских гор». Оно было указано точно.

У Ибн-Русте же речь идет о расстоянии между странами. В этом случае основная земля вятичей и степные кочевья печенегов в волго-доноком углу действительно разделены пространством в 300–400 кв. км, равным,, приблизительно, 10 дням пути.

«Воронежский узел» был, судя по всем приведенным данным, важным жизненным пунктом как перекресток водного пути (Доном и Волгой) в Итиль и сухопутного «гостинца», ведшего в Киев. В силу этого он был и важным ориентиром для восточных географов.

Последнее упоминание гор в связи с русами (фрагмент Д) относится к какой-то отдаленной и небольшой возвышенности, географическое положение которой определено очень странно: «между крайними пределами Руси и началом предела кимаков», живших восточнее Аральского моря. По самым скромным подсчетам этот интервал между Русью и кимаками (если брать за точку отсчета «воронежский узел») занимает около 1500 км,, и неясно, почему Аноним не использовал в качестве ориентира Волгу-Атиль, находящуюся как раз между Русью и отдаленными кимаками. Возможно, что это связано с предположенной мною дефектностью карты или исходного текста, где не оказалось части Волги, а Волжская Болгария и страна буртасов были подпорчены. Исходя из того, что в качестве одного из ориентиров была указана Русь, загадочные горы следует искать где-то ближе к ее «крайним пределам». Известная нам Приволжская возвышенность (в перечне № 8) по своей протяженности никак не подходит под определение «небольшой». Это единственный крупный водораздел, который не пригодился нам при рассмотрении «гор» персидского Анонима. Возможно, что Аноним подразумевал небольшой водораздел (восточнее рубежа Руси) между притоками Хопра и Медведицы. Он тянется в меридиональном направлении примерно на 200–250 км, что очень близко к указанному автором протяжению этих небольших гор в пять дней пути (175–200 км). Знакомство восточного географа с этим незначительным водоразделом объяснимо тем, что эти «горы» находятся близ волго-донской переправы, столь важной для купеческих экспедиций того времени.

Быть может, следует высказать еще одно предположение, которое могло бы несколько прояснить географию «крайних пределов» Руси. Дело в том, что Киевской Руси платили дань многие окрестные неславянские народы, а зона сбора дани сильно раздвигала «крайние пределы» государства. Для интересующего нас сейчас восточного направления важно следующее: «А се суть инии языци, иже дань дають Руси:… Мурома, Черемись, Мърдва…» {460} 460 Шахматов А.А. «Повесть временных лет». С. 10. Мурома и черемисы-марийцы занимали Поволжье выше- устья Камы, а мордва расселялась западнее Волги в северной части Приволжской возвышенности, что может интересовать нас в данном случае. Мы, к сожалению, не знаем времени установления даннических отношений мордвы. В VI–VII вв. влияние культуры русского Поднепровья явно ощущалось в финских археологических памятниках типа Подболотьевского могильника. В начале XII в., как явствует из летописи, мордва уже была данницей Руси. Под 1229 г. упоминается какая-то «русь» в составе мордовских войск князя Пургаса {461} 461 ПСРЛ. Т. VII. С. 135. , но все это не проясняет начальной даты данничества.

Еще больший интерес представляют сведения «Слова о погибели Русской земли», где вспоминаются времена Владимира Мономаха, когда на великого князя «бортничали» такие поволжские народы, как черемиса, вяда (?), мордва и буртасы. Если буртасы, жившие вплотную к Волге, были подданными Руси, то расстояние между крайними областями земли приаральских кимаков и «крайними пределами» Руси сильно сокращались: оно равнялось уже не 1500, а всего лишь 800 км по безлюдным прикаспийским пустыням. Вероятно, информаторы персидского географа знали Русь, ее владения и ее соседей много лучше, чем мы предполагали.