Михаил Серяков - Одиссея варяжской Руси

В индоевропейской мифологии наиболее близкой параллелью этому имени является Атвия, упоминаемый в иранской Авесте как второй человек после Вивахванта, который выжал священный сок хаомы. Наградой ему становится рождение сына-победителя дракона Трайтаоны: «Атвия был вторым человеком, который выжимал меня для телесного мира; то благо постигло его, та прибыль дошла до него, что у него родился сын Трайтаона из богатырского дома, который убил Змея-Дахаку…» {406} 406 Авеста в русских переводах (1861–1996). СПб., 1998. С. 148. В более поздней пехлевийской традиции отца героя зовут Атбин, Пуртур или Пургав, речь о котором шла выше. Таким образом, мы здесь видим не только этимологическое, но и семантическое сходство, что дает нам основание констатировать генетическое родство западнославянского и иранского мифологических персонажей. На иранское влияния указывает и мекленбургская генеалогия, утверждающая, что женой Аттаваса была сарматская принцесса Оритис {407} 407 Buchholtz S. Versuch in der Geschichte Herzogthums Mecklenburg. Rostock, 1753. S. 39. . Сопоставление всех этих данных позволяет реконструировать первоначальную форму мифа: могучая мужская сила бога-быка стимулирует плодородие богини растительности, а результатом их союза оказывается сын Аттавас, становящийся для венедов «отцом-кормильцем» в буквальном смысле слова. С его именем перекликается племенное название атторосов «Баварского географа», «народа свирепейшего». С одной стороны, данное название показывает, что образ второго мифологического предка ободритских князей имел под собой какую-то историческую подоснову, отразившуюся в племенном самоназвании. С другой стороны, мы видим, что вторая часть этого названия содержит в себе корень -рос-, указывающий на его связь с русами-росами. Весьма показательно, что в Иране Атвия являлся потомком и преемником Вивахванта, тождественного индийскому Вивасвату и славянскому Дажьбогу, которые почитались в своих странах как божественные основатели солнечных династий земных владык. Культ последнего существовал не только на Руси, но и на территории Северной Германии. Выше было показано генетическое родство образов иранского Трайтаона, сына Атвия, и Траннона-Трояна отечественной традиции. Все эти факты говорят о существовании русского солярного мифа не только среди восточных, но и западных славян, у которых он на каком-то этапе оказался связан с именем второго правителя мекленбургской генеалогии.

Однако это была архаичная форма мифа, и в историческую эпоху Антюрий описывается уже не как бык, а как человек, корабль которого украшен символами этого животного и грифона. Этот второй символ, также вошедший в мекленбургский герб, представляет не меньший интерес для нашего исследования.

Грифон присутствует на гербах как отдельных западнославянских князей, так и западнославянских городов задолго до XV в. Быка и грифона мы уже видим на щите мекленбургского герцога Альбрехта II (1318–1379), грифонов мы видим на гербах Померании, Волегаста, Штеттина и Ростока в 1400 г., бык присутствует на щите Прибыслава II. В свете приводимой Турием символики особый интерес представляет для нас герб города Голенова (рис. 10 и 11), на котором изображен корабль, мачта которого заменена деревом, на вершине которого сидит грифон. Первая печать с этим весьма любопытным городским гербом датируется 1268 г. {408} 408 Bobowski B. Motywy gospodarcze na pieczęciach sredniowiecznych i wczesnońowożytnych Goleniowa // Najnowsze badania nad numizmatykai sfragistyka Pomorza Zachodmego. Szczecin, 2004. S. 186, tab. 21–22. , то есть задолго до того, как Марешалк опубликовал свои «Анналы». Следовательно, этот автор лишь произвольно приурочил время действия родоначальника мекленбургской династии к одному из самых знаменитых персонажей античной истории, а при описании символики, помещенной им на корабль, следовал местной западнославянской традиции. Весьма показательно, что как генеалогическая легенда, так и герб Голенова помещают грифона на корабле, указывая на заморское происхождение как правящего рода, так и данного геральдического символа. Поскольку само название ободритов по наиболее вероятной этимологии было образовано от реки Одер, то интересно отметить, что немецкий Грайфсвальд и польский Голенов находятся относительно недалеко от данной реки.

Необходимо подчеркнуть, что появление грифона в мекленбургском гербе не следует объяснять немецким влиянием. Д.Н. Егоров отмечает, что на территории Германии грифон встречается в гербах исключительно ведущих свое происхождение от славян рыцарских родов. Более того, сами немецкие позднесредневековые источники констатируют связь грифона именно со славянским язычеством: «Есть, наконец, ценное указание, связывающее “грифа” именно со славянским паганизмом, идущее к тому же от одного из крупнейших гербоведов XV века: рыцарь Грюнемберг в 1486 г. рассказывает, что у “вендов” на далматинском побережье, именно в Заре, было божество-гриф, изображение которого рассеялось, как только прикоснулся победный символ креста» {409} 409 Егоров Д.Н. Колонизация Мекленбурга в XIII в. Славяно-германские отношения в Средние века. Т. 1. М., 1915. С. 444. . Происхождение образ грифона в славянском язычестве мною было подробно рассмотрено в исследовании о Радигосте {410} 410 Серяков М.Л. Радигост и Сварог. М., 2013. Гл. 8. . Таким образом, мы видим, что оба элемента мекленбургского герба, происхождение которого связывается с переселением на новые земли Антюрия, действительно восходят к западнославянской языческой традиции.

Завершая анализ предания об Антюрии и его сыновьях, следует отметить, что родоначальник мекленбургской династии представляет собой полумифологическую фигуру, в которой причудливо сплелись как весьма архаические мифологические представления, находящие свое подтверждение в западнославянской религиозной традиции, так и относительно поздние наслоения, вызванные необходимостью интеграции правителей Мекленбурга в элиту Германской империи. Вместе с тем в дошедших о нем известиях прослеживаются отголоски и реальных исторических событий, связанных с началом расселения части западных славян на южном побережье Балтики. В силу этого он представляет собой собирательный образ неизвестных ободритских князей, чьи дела впоследствии были приписаны мифологическому родоначальнику.

Радигост был не единственным богом у западных славян. О топонимике, указывающей на культ его брата Дажьбога, было сказано выше. Весьма интересно сообщение Гельмольда, сделанное им в качестве непосредственного очевидца, о главном боге вагрской земли и его святилище: «Здесь среди очень старых деревьев мы увидали священные дубы, посвященные богу этой земли, Прове. Их окружал дворик, обнесенный деревянной, искусно сделанной оградой, имевшей двое ворот. Все города изобиловали пенатами и идолами, но это место было святыней всей земли. Здесь был и жрец, и свои празднества, и разные обряды жертвоприношений. Сюда каждый второй день недели имел обыкновение собираться весь народ с князем или жрецом на суд. Вход во дворик разрешался только жрецу и желающим принести жертву или тем, кому угрожала смертельная опасность, ибо таким здесь никогда не отказывали в приюте» {411} 411 Гельмольд. Славянская хроника. М., 1963. С. 185–186. . В другом месте, говоря о славянских богах, немецкий хронист отметил такую особенность Прове, как отсутствие у него идола: «… у других божества населяют леса и рощи, как Прове, бог альденбургской земли, — они не имеют никаких идолов» {412} 412 Там же. С. 186. . Наконец, рассказывая о деятельности епископа Вицелина, Гельмольд прямо отмечает поклонение жителей Старгарда-Ольденбурга Прове: «И пришел он в новый город, что Любеком называется… Возвращаясь оттуда, он посетил Ольденбург, где некогда находилась кафедра епископа, и был принят язычниками, жителями этой земли. Богом их был Прове» {413} 413 Адам Бременский, Гельмольд из Босау, Арнольд Любекский. Славянские хроники. М, 2011. С. 231–232. .