Всеволод Вихнович - Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины)

Но даже после этого парфяне старались усыпить бдительность Ирода и выманить его из дворца. Перед арестом Фазаэль, стремясь предупредить брата, сумел отправить гонца в Иерусалим. Гонец был перехвачен, но именно отсутствие известий от Фазаэля больше всего возбудило подозрения Ирода. Возвратившийся из Галилеи вышеупомянутый виночерпий Пакор стал убеждать встревоженного брата выйти навстречу прибывающему посланнику с письмом, содержащим известие о Фазаэле. Однако Ироду случайно стало известно о судьбе брата, а его подозрения сменились уверенностью, когда его посетила будущая тёща Александра. Эта, по словам Иосифа Флавия, хитроумнейшая из женщин буквально умоляла не доверять парфянам. Положение становилось критическим, и Ирод решил действовать, пока парфяне не отваживались открыто напасть на дворец. Видимо, усыпив подозрения парфян притворным согласием на их предложение, он тайно собрал всех верных сторонников, прислугу, домочадцев и младшего брата Ферору и, посадив на вьючных животных мать, сестру, невесту — юную Мариамну, её мать, ночью тайно вышел из дворца. Как пишет Иосиф Флавий, мало кто из беглецов верил в успех предприятия. Только сам Ирод «нисколько не терял мужества и присутствия духа, но во время пути утешал ещё своих спутников и уговаривал их не предаваться слишком печали, потому что это только помешает их бегству» (ИД. Т. 2. С. 111). Конечно, предприятие было крайне рискованным, но, как это нередко бывает, удача сопутствовала смелым и решительным. Отряд Ирода двинулся на юг, где находились ранее укреплённые крепости, прежде всего Масада на Мёртвом море и страна предков Идумея. Нет сомнения, что ранее туда были переправлены деньги, продовольствие и другие запасы.

Иосиф Флавий рассказывает о единственном, но характерном случае, когда мужество покинуло Ирода. В начале похода один из мулов оступился и его мать едва при этом не погибла. При виде этого отчаяние Ирода было настолько велико, что он выхватил свой меч и готов был поразить себя. Только убеждения его спутников, что он не имеет права покинуть их в самый трудный момент, удержали его от этого шага. К счастью, мать его скоро оправилась и беглецы продолжили свой путь. Движение, конечно, замедляли столкновения с преследователями. Ироду пришлось вступить в ожесточённую схватку с парфянами, которых поддерживали их иудейские союзники. Сражение было очень тяжёлым, но закончилось полным разгромом нападавших. Уже став царём, Ирод приказал воздвигнуть на этом месте, расположенным на расстоянии 60 стадий (прим. 11 км) от Иерусалима, великолепную крепость с роскошным дворцом, названную им Ирадион (Геродион). После этого дела беглецов пошли лучше. Теперь уже к Ироду стали присоединяться многие сторонники, а в Идумее к нему со значительными силами присоединился его брат Иосиф. Общая численность отряда Ирода насчитывала уже около девяти тысяч человек. Посовещавшись, братья решили укрыть в неприступной и хорошо снабженной крепости Масаде женщин, а для их охраны отрядить самых надёжных и стойких воинов, всего примерно 800 человек. Остальных Ирод распустил, снабдив каждого деньгами и продовольствием. После этого Ирод направился в Петру, столицу набатейского царства, надеясь на помощь его царя Малха.

Тем временем после бегства Ирода парфяне окончательно сбросили маску посредников и доброжелателей. Они стали безжалостно грабить Иерусалим и, прежде всего, царский дворец. Правда, Ирод сумел заблаговременно скрыть свои личные богатства в Идумее, и парфянам мало что досталось. Обманутые в своих ожиданиях, они стали грабить окрестности города и другие местности, том числе и столицу Идумеи — богатый город Марису. Однако желая закрепить свою власть, парфянский царь провозгласил иудейским царём Антигона, передал ему не разграбленным личное достояние Гиркана — 300 талантов и выдал ему на расправу Фазаэля и самого Гиркана. Судя по рассказу Иосифа, закованный в цепи Фазаэль, не желая подвергаться унижениям, покончил с собой, размозжив голову о каменную стену своей темницы. Последним утешением этого мужественного человека было переданное ему тайное сообщение о том, что Ирод избежал гибели и может успешно продолжать борьбу.

Расправа с Гирканом была жестокой и позорной. По одному сообщению, он бросился к ногам Антигона, униженно прося о пощаде. В ответ новопровозглашённый парфянами царь в злобе лично отгрыз своему дяде уши (по другому сообщению, он приказал отрезать Гиркану уши). В любом случае Гиркан лишился возможности оставаться Первосвященником, поскольку закон требовал, чтобы Первосвященник обладал телесным совершенством. Хотя Антигон не выполнил своего обещания парфянам о передаче 500 пленниц, они утвердили его в качестве иудейского царя в Иерусалиме, а искалеченный Гиркан в оковах был увезён в далёкую Парфию.

Всего этого, конечно, не знал Ирод, направлявшийся в Набатею. Как было уже сказано ранее, это царство было связано давними и длительными интересами с семейством Антипатра. Кроме того, в этой стране семья имела значительные финансовые интересы, поскольку Набатея была важным посредником в международной торговле между Средиземноморьем и странами Востока, в том числе и Дальнего. Ирод явно рассчитывал получить там хотя бы часть денег, вложенных его отцом в торговые операции, или просто получить деньги в долг, чтобы выкупить брата Фазаэля. Речь шла о весьма большой сумме в 300 талантов, причём в качестве залога он даже хотел оставить набатейцам семилетнего сына Фазаэля. Возможно также, Ирод рассчитывал вообще укрепить союз с набатейским царём Малхом (58–28 гг. до н.э.).

Однако его надежды не оправдались. Хорошо знавший его семью царь отказал ему в приеме, сообщив через послов, что ему в таком случае угрожают парфяне. Но Иосиф Флавий полагает, что он просто уступил настояниям знати, не желавшей отдавать деньги, оставленные в стране Антипатром. Будучи реалистом, Ирод вежливо и дипломатично просил послов передать царю, что он просто хотел получить от него добрый совет. Но нет худа без добра, Ирод понял, что единственным выходом для него является обращение к властителям Рима, среди которых был его покровитель Антоний. Он направляется в Египет и на его границе в городке Ринокорура (совр. Эль Ариш в секторе Газа) получает, наконец, достоверные сведения о трагических судьбах брата и Гиркана, о провозглашении Антигона парфянами царем Иудеи и даже Первосвященником. С огромным беспокойством он, конечно, узнал об осаде Антигоном Масады.

Скорбь по брату и опасение за судьбу своих близких, запертых в Масаде, не помешали Ироду трезво и хладнокровно оценить положение. Теперь совершенно ясно, что Антигон и его приверженцы — открытые враги Рима, ставленники враждебной Парфии, захватившей восточные провинции римской державы. Смерть брата резко изменила и положение самого Ирода. До этого в глазах Антония и других римских правителей они с Фазаэлем обладали равным статусом, оба были объявлены Антонием тетрархами, причем «вес» ведавшего столицей Иерусалимом Фазаэля было даже несколько больше. Поскольку же искалеченный Антигоном Гиркан был увезён в Парфию, то в Иудее не было ни этнарха, ни Первосвященника. Таким образом получалось, что у Ирода были все основания рассчитывать на то, что именно его, доказавшего преданность Римской державе, его покровители облекут высшими полномочиями в Иудее. Однако он также сознавал, что никто не может предсказать, каков будет ход войны римлян с наступающей Парфией. Ведь и сама республика раздирается противоречиями, и как знать, насколько привлекательны будут призывы к римской армии объявившего себя императором Лабиена. Ведь он взывал к восстановлению прежних римских республиканских добродетелей, и в этой ситуации возможны всякие варианты и компромиссы относительно возможной судьбы маленькой Иудеи. Ирод решает как можно скорее попасть в Рим и максимально использовать благоприятную, как ему казалось, обстановку.