Коллектив авторов - История Украины

Из перечисленных причин ключевой являются госпоставки, изъятие хлеба государством. Коллективизация и ликвидация остатков кулачества сами по себе не вызвали бы голода. Голодали и колхозники, и единоличники. Коллективизация была средством изъятия хлеба, которое, в свою очередь, вело к голоду.

Уровень коллективизации на Украине был выше, чем в среднем по СССР – государство стремилось установить жесткий контроль прежде всего за крестьянством основных зернопроизводящих регионов. В конце 1932 г. на Украине было коллективизировано 70 % дворов с 80 % обрабатываемых площадей. Было создано 592 машинно-тракторные станции, которые могли обслуживать примерно половину коллективных хозяйств. Это подтверждает, что механизация сельского хозяйства не была основным мотивом коллективизации. Колхозы сами по себе не сделали крестьян голодными, они сделали крестьянство «прозрачным» для власти и позволили более эффективно провести главную операцию, ради которой все затевалось – изъятие хлеба. То, что не удалось Ленину в 1919–1921 гг. (а неудача продразверстки заставила перейти к НЭПу), то получилось у Сталина. Теперь крестьяне не могли оказать такого же сопротивления, как в 1921 г. Вожаки, деревенский актив был обескровлен массовыми репрессиями и раскулачиванием. Деревня была пронизана коммунистическими структурами, просвечена ОГПУ. Колхозы, хоть и охватившие только часть крестьянства (в СССР – 61–62 %), сделали деревню более «прозрачной» для контроля сверху. Теперь хлеб было гораздо труднее спрятать от всевидящей власти. После коллективизации и единоличники уже не могли укрывать продовольствие – вокруг было слишком много голодных глаз, да и внимание репрессивных органов было обращено в первую очередь на единоличников как потенциальных «кулаков». ВКП (б) Сталина смогла выстроить социальный насос, способный при необходимости высосать из деревни все до крошки.

В январе 1933 г. в некоторых районах СССР этот насос действительно достиг самого дна. Выполняя завышенные планы поставок продовольствия на стройки пятилетки, исполнители высочайшей воли изымали у голодных людей уже не только хлеб, годный на экспорт, но и грибы и сушеные овощи, которые можно было бросить в котел рабочих столовых Днепрогэса и Сталинградского тракторного. Несмотря на голод, наращивался экспорт – нужно было докупить последнее оборудование, чтобы «доделать» задачи Пятилетки.

В 1928–1932 гг. урожайность упала с 8 до 7 ц с га (валовой сбор зерна упал с 733 млн ц до 699 млн ц). А заготовки в 1928–1935 гг. выросли с 11,5 млн тонн зерна до 26 млн тонн. У крестьян не оставалось запасов «на черный день». 1931–1932 гг. были неурожайными. Запасы зерна у крестьян упали с 50 млн т до 33 млн т в 1931 г. и 37 млн т в 1932 г. В 1932 г. заготовки были снижены в сравнении с 1931 г. всего на 13 % и составили 1181,8 млн пудов. Зато в 1933 г. заготовки резко выросли до 1444,5 млн пудов. Планы экспорта и снабжения растущих городов не подлежали пересмотру. Именно этот нажим на крестьян – и на колхозников, и на единоличников – в 1932–1933 гг. вызвал голод в ряде регионов страны.

В августе 1931 г. внешняя задолженность достигла 1233 млн рублей при экспорте 811 млн рублей. В первой половине 1932 г. импорт был сокращен на треть, с июля 1932 г. началось снижение капиталовложений. Однако чтобы избежать дефолта и выполнить оставшуюся минимальную программу строительства нужно было получить ресурсы, и в том числе – продовольственные, предназначенные как на экспорт, так и на пропитание возросшего числа рабочих. В 1931 г. было экспортировано 5,2 млн т хлеба. Только в начале 1933 г. внешняя задолженность СССР существенно снизилась до 1 млрд руб., и стало ясно, что в 1934 г., когда подходил срок платежей, СССР сможет избежать дефолта.

Чудовищный голод – результат тяжелого выбора сталинской группы: либо – сколько-нибудь успешное завершение индустриального рывка, либо нехватка ресурсов и полный экономический распад, гигантская «незавершенка», памятник бессмысленному распылению труда. И, конечно, крах Сталина. Для того, чтобы закончить рывок, достроить хоть что-то, Сталину нужны были еще ресурсы, и он безжалостно забрал их у крестьян.

В. В. Кондрашин реконструирует эволюцию позиции Сталина по поводу начинающегося голода на Украине: «На наш взгляд, именно массовое бегство украинских крестьян из колхозов весной-летом 1932 года, в немалой степени, обусловило ужесточение политики сталинского руководства в деревне в целом, во всех регионах, в том числе в Украине.

Как свидетельствует опубликованная переписка И. В. Сталина и Л. М. Кагановича, в начале 1932 года Сталин полагал, что главная вина за возникшие в Украине трудности лежала на местном руководстве, которое не уделило должного внимания сельскому хозяйству, поскольку увлеклось «гигантами промышленности» и уравнительно разверстало план хлебозаготовок по районам и колхозам. Именно поэтому весной 1932 года была предоставлена помощь Центра: семенная и продовольственная ссуды».

15 марта 1932 г. Косиор предложил ввести порядок индивидуального стимулирования колхозников – в зависимости от урожая направлять больше продовольствия на личное потребление. Подобные инициативы обсуждались в Политбюро, но стали реализовываться только по окончании Первой пятилетки.

В апреле 1932 г. украинское руководство сигнализировало о тяжелой ситуации, которая складывается в республике, и просили снизить нормы поставок хлеба и даже оказать помощь ссудой на посев. Ссуды были даны, но они были возвратными и только увеличили нагрузку на село осенью. Республике были выделены 25 тыс. т хлеба из государственных запасов, находившихся на Украине и 30 тыс. т, прежде предназначенных на экспорт. Поняв, что высшее партийно-государственное руководство с пониманием относится к просьбам Украины, председатель республиканского правительства В. Чубарь продолжал просить помощь, ссылаясь на трудности в обеспечении Донбасса и др. В результате Украине еще сильнее уменьшили планы поставки, и для компенсации потерь СССР был вынужден закупить хлеб в Иране и на дальневосточных рынках (Канада, Австралия).

6 мая планы были снижены до 18,1 млн т. Для сравнения, в 1931 г. – 22,4 млн т. Правда, фактически было собрано в 1931 г. только 19,4 млн т. Но и план в 18,1 млн т. не был выполнен Украиной.

«Дальнейшие просьбы руководителей Украины Чубаря и Петровского о необходимости снизить планы поставок Сталин прокомментировал в письме к Кагановичу: «По-моему, Украине дано больше, чем следует. Дать еще хлеб незачем и неоткуда». Уже летом 1932 г. Сталин обсуждал возможность снятия с постов Косиора и Чубаря, но в итоге решил ограничиться «укреплением» руководства более жесткими работниками из других регионов.

Украинские колхозники, вместо благодарности за оказанную помощь, бросают колхозы, разъезжают по Европейской части СССР и разлагают чужие колхозы «своими жалобами и нытьем», его позиция стала изменяться. От практики предоставления продовольственных ссуд Сталин переходит к политике установления жесткого контроля над сельским населением. Причем эта тенденция усиливалась по мере роста крестьянского противодействия хлебозаготовкам в форме прежде всего массового расхищения урожая и во всех без исключения зерновых районах СССР», – считает В. В. Кондрашин.