Коллектив авторов - История Украины

3 ноября большевики огласили в Совете свой политический проект в новых условиях: «краевой властью является Центральная рада, причем фракция большевиков требует созыва съезда рабочих, крестьянских и солдатских депутатов для реорганизации Центральной рады в Центральную раду (Совет) Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов». Власть на местах должна перейти к Советам, которые должны проводить решения как Центральной рады, так и Советского правительства в Петрограде. Вместе с тем большевики поддержали созыв Учредительного собрания Украины. Хотя уже 14 ноября большевики констатировали, что Центральная рада не пошла на встречу их предложениям, но не отозвали признание Рады в качестве краевого правительства.

Киевская модель политического сосуществования сторонников Центральной рады и Советов распространилась и на другие центры, включая Одессу и Харьков.

После Октября Центральная рада выступала с поддержкой проекта однородного социалистического правительства, который в ее интерпретации приобрел федералистские черты. Рада стремилась к консолидации как левого политического спектра, так и территориальных образований, которые претендовали на контроль за частью территории бывшей Российской империи.

По мнению украинских кадетов, новое легитимное правительство России должно представлять не только левые партии, но и основные регионы страны, включая Украину. Проект однородного социалистического правительства, дававший шанс на предотвращение раскола страны и гражданской войны, потерпел неудачу на переговорах в Петрограде, но некоторое время сохранял актуальность для Центральной рады. Соответственно, вплоть до января 1918 г. сторонники этого же проекта левые эсеры оставались важным мостом между Радой и Совнаркомом, в который они вошли. Характерно, что левые эсеры готовили основы аграрных законов как в России, так и на Украине (в качестве левого крыла УПСР), но сами аграрные преобразования на принципах социализации и земельного передела в России проводились решительно, а на Украине – нет.

Дело в том, что лидеры Центральной рады были националистами и социалистами, что определяло основное противоречие их политики. Им пришлось выбирать между целями национальной консолидации и социальными преобразованиями, которые ее неизбежно нарушают.

Лидеры Центральной рады не учли печальный опыт Временного правительства, который показал, что в условиях революции затягивание преобразований ведет к катастрофическому сокращению социальной базы власти.

7 (20) ноября Центральная Рада приняла III Универсал, который провозглашал Украину автономной частью России, а Генеральный секретариат – правительством Украины в ее этнических границах.

В III Универсале утверждалось, что Киевская, Черниговская, Волынская, Подольская, Полтавская, Харьковская, Екатеринославская, Херсонская губернии и материковая часть Таврической губернии (без Крыма) входят в состав Украины. Таким образом, были выдвинуты претензии на большую, чем раньше, территорию.

До Украинского Учредительного собрания Рада брала на себя законодательные полномочия. Универсал провозглашал, что в России больше нет признанного правительства, и теперь необходимо вместе создавать общероссийские «государственные формы». Объявлялось о социальных реформах: отменялось право собственности на помещичьи земли и земли иных нетрудовых хозяйств, которые до Учредительного собрания должны были перейти к земельным комитетам. Провозглашался восьмичасовой рабочий день. Выступив за «равномерное распределение продуктов», Универсал поручал генеральному секретариату труда вместе с организациями труд ящихся ус тановить гос ударс твенный контроль над производством «с учетом интересов как Украины, так и всей России». Отменялась и смертная казнь. Национальным меньшинствам была обещана «национально-персональная» (национально-культурная) автономия.

Но социальные преобразования практически не начались. Промедление с реформами определило падение влияния Рады – социальный фактор в условиях революции был важнее национального. Но в условиях противостояния более радикальному большевизму, украинские социалисты пытались защититься от него национальным щитом.

В Киеве стала проводиться украинизация, выразившаяся во введении государственного языка в официальный документооборот. Как вспоминал член Рады от «меньшинств» А. Гольденвейзер, «предстоящая украинизация приводила в смущение всех неукраинцев, причастных к школе, науке, адвокатуре. Украинский язык, с которым впоследствии немного свыклись, вызывал аффектированные насмешки; никто не собирался учиться этому языку».

Если в городах эта политика не пользовалась большой популярностью, то село поддержало на выборах в Учредительное собрание именно украинские социалистические партии. Правда, выборы в украинское Учредительное собрание фактически провалились, но они проходили уже во время начавшейся гражданской войны.

Комментируя ситуацию, сложившуюся после принятия III Универсала, И. Михутина утверждает, что украинская государственность была провозглашена односторонним актом и не получила никакого «международно-правового оформления – ни признания другими государствами, ни установления границ путем согласованного размежевания с соседями, в том числе с Великороссией». Но как раз в это время ни о каком международном признании речи идти не могло – Украина не провозгласила независимость, и определение ее границ как автономной части России было исключительно внутренним делом России. Именно так этот вопрос рассматривался в Петрограде – Украина пока не учитывалась в международной расстановке сил.

Свое кредо по вопросу украинской самостийности Ленин изложил уже в ноябре: «Мы скажем украинцам: как украинцы вы можете устраивать у себя жизнь, как вы хотите. Но мы протянем руку украинским рабочим и скажем им: вместе с вами мы будем бороться против вашей и нашей буржуазии».

Украинская Центральная рада первоначально не считалась враждебным фактором, как «Южная Вандея» Каледина. 25 октября атаман войска Донского А. Каледин объявил захват власти большевиками преступным и 26 октября ввел военное положение, начал разгром Советов на Дону и в Донбассе, репрессии против сторонников Советской власти, включая казни. Формально Каледин сохранял лояльность уже распавшемуся Временному правительству, но политически стоял гораздо правее. На территории войска Донского началось формирование белой Добровольческой армии. Одновременно Советы пытались брать в свои руки власть в донецких городах. 26 ноября калединцы атаковали Ростов и 2 декабря взяли его. Они продвигались на север, вглубь Донбасса. Это несло критическую угрозу экономике Советской России, а в перспективе Дон мог стать опорой для похода на Москву. Не удивительно, что Каледина считали в Петрограде главной угрозой, и отношение к Центральной раде во многом определялось ее отношением к Каледину. В декабре красные сосредоточили против Каледина около 6–7 тысяч бойцов, к которым по мере их продвижения на юг присоединилось еще около 7 тысяч местных сторонников советской власти. Это обеспечивало красным перевес над Калединым, но продвижению советских войск с северо-запада мешало занятие украинского левобережья украинскими националистами и их нейтралитет в борьбе красных и калединцев. Таким образом, чтобы решить проблему Каледина, красным нужно было занять железнодорожные узлы Харькова и Лозовой. Это ставило вопрос ребром: либо Центральная рада станет союзником в борьбе с Калединым, либо военным противником красных.