Алексей Азаров - Дело государственной важности

Да, лавка «Марга» была сущим кладом.

Но как же все-таки устроить так, чтобы «служанка Тэдди» приходила не в определенные дни по расписанию, а по мере надобности? И немедленно.

Комбинация, участниками которой стали Эльзе, «служанка» и супруги Рипитц, родилась не сразу. Эльзе впоследствии не раз усовершенствовала ее, добиваясь не только четкости, но и надежного прикрытия. В конечном счете ей удалось приблизиться к идеалу настолько, что «Марта» в качестве «почтового ящика» так никогда и не была расшифрована гестапо, а письма по условленным адресам шли без опозданий.

В Берлине Эльзе познакомилась с людьми, вхожими в дома видных нацистов. От них Эльзе порой удавалось узнать то, что было важно для ее товарищей по борьбе. Это был кропотливый труд — по крупицам отыскивать нужную информацию. Но любой труд окупался, ибо дело шло о будущем ее родины, о завтрашнем дне Германии.

Тем временем, пока Эльзе занималась связью, Шверинг сдержал обещание: Штилле служебным переводом зачислили в реферат, ведавший «черной пропагандой» МИДа, — в самое ядро имперской службы дезинформации. Документы, составляемые здесь, непосредственно относились к операциям, как осуществляемым на фронтах, так и политическим.

Первое сообщение Эльзе, основанное на сведениях из реферата, ушло 10 мая 1940 года — в день, когда гитлеровские дивизии начали наступление в Бельгии, Нидерландах и Люксембурге. Флажки на карте, которыми Эльзе отмечала захваченные города, образовали лес. Радио шесть раз в день передавало сводки, называя цифры трофеев, пленных, убитых и раненых. Арифметика потеряла абстрактный смысл и становилась в Германии военно-прикладной: в школах учились делить массу кирпича в стенах домов на взрывную мощь фугасок и рассчитывать, сколько бомб надо сбросить для полного разрушения.

И все же у Эльзе не возникало мысли отречься от этой Германии. Она была всегда единственной, всегда — родиной. Нацизм изувечил ее, деформировал; он нес за это прямую ответственность, и от Эльзе — в частности от нее! — зависело, как скоро придется наци ответить за все!

…Осень.

В Компьенском лесу, в вагоне, где когда-то маршал Фош принял от кайзеровских полководцев акт капитуляции Германии, французские коллаборационисты передали национал-социалистским «триумфаторам» ключи от дверей Французской республики. Берлинские кинохроникеры зафиксировали церемонию: вагон, растерянные лица петэновцев, лайковые перчатки на руках генералов вермахта, Гитлера, хлопающего себя по ляжкам в самозабвенном восторге. Капитулировавшая, но не покорившаяся Франция… Британия, которой грозит десант через Ла-Манш.

Мир?

Нет. Только еще одна прелюдия к новой войне.

За тридцать один день до Компьена Эльзе передала через «Маргу», что в будущем мирном договоре вопрос пойдет о полном расчленении Франции. Гитлер 19 мая послал письмо Муссолини, писала Эльзе. В немецких кругах ожидают, что Италия выступит в войне на стороне Германии. Военные успехи на Западном фронте явились неожиданностью даже для самих военных специалистов. Они рассчитывали на более упорное сопротивление со стороны союзников.

События развивались стремительно и зловеще. 31 июля 1940 года в штабе сухопутных сил Гитлер созвал узкое секретное совещание.

«…Россия должна быть ликвидирована, — заявил Гитлер. — Срок — весна 1941 года.

Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним ударом разгромим государство. Одного захвата известной территории недостаточно. Остановка зимой опасна. Поэтому лучше подождать, но потом, подготовившись, принять твердое решение уничтожить Россию. Это необходимо также сделать, учитывая положение на Балтийском море. Существование второй великой державы на Балтийском море нетерпимо.

Начало — май 1941 г. Срок для проведения операции — пять месяцев. Лучше всего было бы уже в этом году, однако это не даст возможности провести операцию слаженно.

Цель — уничтожение жизненной силы России».

Закрыв совещание и пожав руки генералам, Гитлер уехал в резиденцию. Адъютант, полковник Хосбах, отметил, что фюрер обедал с обычным аппетитом. Съел постный гороховый суп. Салат из овощей. Диетическую кашу. Выпил четверть бутылки карлсбадской…

Хосбах был педантом и поэтому внес в записи не только распорядок дня, но и меню обеда. Обычное для Гитлера меню, в котором отсутствовали мясо и вино, ибо фюрер был вегетарианцем.

В записях Хосбаха, равно как и в служебных заметках других адъютантов Гитлера — Шауба, Брюкнера и подполковника Шмундта, фигурировало великое множество фактов, мелких и крупных, смешанных в одну кучу. Строчки об обедах и настроении фюрера соседствовали в них с протоколами секретных совещаний и бесед; маршруты поездок — с параграфами имперских директив; а упоминания о посещении Гитлером вернисажей — со стенографическими записями докладов Бормана, Гесса, Геринга об обстановке в Германии, проблемах единения нации и полицейских мероприятиях против Сопротивления.

Сопротивление! Оно действовало, постепенно расширяя «внутренний фронт».

А ведь еще недавно казалось, что подполья нет.

Отдельные ячейки, выявленные гестапо, полицией безопасности и ЗИПО [12] ЗИПО — политическая полиция. , не доставляли ни Гитлеру, ни Гиммлеру поводов для беспокойств. Розыскной аппарат работал безотказно, и многие функционеры КПГ рано или поздно попадали в Моабит или Плетцензее, откуда отправлялись в концлагеря, где бесследно исчезали.

Несколько насторожили Гиммлера докладные Гейдриха об участившихся случаях саботажа в промышленности. Начальник Главного имперского управления безопасности — РСХА— констатировал, что на заводах Симменса, «Беваг», «Бамаг-Мезуни», «Хассе унд Вреде» и «Шелл-ойл», непосредственно связанных с поставками вермахту, процент выявленного брака возрос, и одновременно участились случаи выхода из строя танков и авиации. Агентура гестапо и ЗИПО, внедренная на заводы, доносила, будто дело дошло до того, что дирекция предприятий, боясь ответственности, укрывает брак.

Читая материалы, Гиммлер отметил, что люди Гейдриха не смогли проникнуть в среду саботажников и установить их численность, организационную структуру и партийную принадлежностъ. Неясно было даже, действуют ли саботажники разобщенно или же объединены в группы.

Гиммлер прикинул: доложить фюреру или обождать? Решил: нет, пожалуй, рано. Сначала надо разобраться до конца. А еще лучше уничтожить очаги сопротивления и тогда представить фюреру факты как итог достижений службы безопасности.

В последнее время с Гитлером стало непросто говорить. Все чаще и чаще фюрер оказывался во власти необузданного гнева, и горе тому, кто был виновником этих вспышек!