Исаак Фильштинский - Арабы и Халифат

Триумфальное восхождение на трон Убайдаллаха стало итогом усилий Абу Абдаллаха и торжеством исмаилитской доктрины. Однако в победе Убайдаллаха было одно уязвимое место, что делало его положение непрочным. Хотя Убайдаллах был на первых порах провозглашен своими сторонниками «махди», по воле самого Всевышнего вышедшего из своего «сокрытия» в результате «воскрешения» или «возвращения», вера в него была поколеблена, поскольку это «возвращение» не сопровождалось ожидаемым чудом. Убайдаллах не оказался истинным харизматическим махди, пришедшим в мир, чтобы его спасти, но занял трон как обыкновенный политический лидер. Он не появился «в конце времен», как обещали ранние исмаилиты и поначалу сам Убайдаллах, что поставило под сомнение его претензии на духовное лидерство в исламе. В обстановке нарастающих идейных противоречий между прагматичными Фатимидами и карматскими экстремистами ни одна из сторон конфликта не пыталась отрицать, что новый приход или появление имама Мухаммада ибн Исмаила должен положить конец эре пророка Мухаммада. Однако обе стороны конфликта делали разные выводы из сложившихся обстоятельств. Фатимиды, которым история дала возможность обрести власть над Северной Африкой, а позднее и над Египтом, пытались несколько приглушить эсхатологические чаяния ранних исмаилитов и принять как данность исторический Халифат между первым и будущим пришествием. Они считали для себя обязательными законы шариата. Карматы же, потерпевшие крах в ходе политической борьбы, не желали считаться с реальными обстоятельствами, пытались отменить исторический шариат и ожидали незамедлительного появления спасителя махди.

Таким образом, с основанием Фатимидского халифата в начале X века сложились две ветви исмаилитов и произошло окончательное размежевание между фатимидскими исмаилитами и карматами. Первые признали исторический имамат Убайдаллаха, позднее распространившийся и на Египет в форме Фатимидской династии, вторые, карматы, продолжали ожидать возвращения имама Мухаммада ибн Исмаила, с которым связывали завершение имамата, и не признавали Фатимидов имамами и халифами. Особенно много сторонников карматского учения было в Ираке и даже в самом Багдаде, где их духовным вождем стал племянник убитого Абдана, и в 925 году вазир аль-Хакани был даже вынужден принять ряд карательных мер против исмаилитских проповедников в столице.

Между тем берберское население Северной Африки, оказавшее аль-Махди столь существенную поддержку, вскоре разочаровалось в нем как в правителе. Абу Абдаллах, сыгравший главную роль в занятии трона фатимидским халифом, обещал жителям Кайравана при вступлении в город ряд экономических послаблений и гарантию их жизни и имущества. Но аль-Махди не собирался выполнять этих обещаний. Поняв, что он теряет авторитет и популярность и как политический глава, и как харизматический вождь, аль-Махди решил предпринять в отношении недовольных его властью подданных ряд карательных мер и избавиться от хотя и преданного ему, но слишком строгого в вопросах исмаилитской доктрины даи. В 911 году он объявил, что Абу Абдаллах, вместе со своим братом и вождями некоторых берберских племен, замыслил заговор, дабы лишить его предоставленного ему самим Всевышним трона, и приказал Абу Абдаллаха казнить. Одновременно аль-Махди обрушился с репрессиями на берберские племена, противившиеся его власти и стремившиеся к созданию независимого берберского государства.

Для того чтобы закрепить господство новой династии, альМахди объявил своим наследником в имамате сына Абу-льКасима, которому был придан титул «аль-Каим» («имам воскресения»), Так в Фатимидском государстве был установлен династийный принцип имамата. После 912 года аль-Каим (934 –946) начинает играть ведущую роль в пропагандистской и политической деятельности Фатимидов. Ни аль-Махди, ни аль-Каим более не провозглашают «воскресения» («кийама») в том понимании, какое оно имело у карматов Ирака. Отныне Фатимиды правят в качестве халифов и имамов, а не в качестве эсхатологических махди. Срок «воскресения» махди отодвигается на неопределенное время, и, в отличие от карматов, Фатимиды законы шариата не отменяют.

Волнения среди берберского населения Северной Африки и непрочность положения Фатимидов во враждебной стране побуждали аль-Махди искать новые области для дальнейших завоеваний. Особенно халифа и его преемников привлекал Египет – богатейшая и в значительной мере независимая от власти Аббасидов часть исламской империи.

Хотя главный центр Халифата находился в Ираке, Египет, как и прежде, оставался его важной провинцией. Обильные урожаи зерна в Египте кормили священные города Аравии, а налоги с провинции были главным источником доходов казны. Египетские портовые города на побережье Средиземного и Красного морей были пристанищем для флота, связывавшего Халифат со странами Южной Европы и Востока. Военные лагеря и крепости Египта служили местом пребывания войска, части которого отправлялись в Африку. Страна была разделена на отдельные административные и фискальные регионы, но ее объединяла великая река, позволявшая держать под контролем все входящие в провинцию области.

Сделаем небольшой экскурс в предшествующую историю Египта. Завоевание Египта было осуществлено южноарабскими племенами во главе с Амром ибн аль-Асом в 641 – 643 годах, но позднее, в 727 году, омейядский халиф Хишам переселил в Египет несколько тысяч кайситов. Хотя арабское население Египта было в меньшинстве, арабский язык довольно рано стал использоваться в административных документах, торговле, а позднее и в культурной деятельности. На протяжении первых веков арабо-мусульманского правления греческий язык в Египте был полностью забыт, а коптский со временем перестал быть разговорным и сохранялся лишь в трудах ученых и философов и в христианской литургии. В целом процесс арабизации Египта растянулся на несколько столетий.

Привыкшие к чужеземному владычеству копты, в отличие от иранцев, не стремились к национальной идентификации, и вспыхивавшие в разное время коптские восстания провоцировались злоупотреблением местных властей в области налоговой политики, но не были связаны со стремлением к религиозному или национальному возрождению.

Экономическое и политическое положение арабских поселенцев в Египте мало чем отличалось от положения коптского населения, и в восстании 831 года, начавшемся после гражданской войны между аль-Амином и аль-Мамуном, копты и арабы действовали сообща. В 832 году посетивший Египет аль-Мамун разместил там части хорасанской армии и назначил в качестве наместника Абдаллаха ибн Тахира, который, в свою очередь, поручил управление страной своему чиновнику. С этого времени в Египте постоянно главенствовали тюркские военачальники.