Марк Блок - Феодальное общество

При этом будем иметь в виду, что какими бы ни были степени почетности, а иной раз и привилегии, в целом они не влияли на глубинное единство французской аристократии. Однако по сравнению с Англией, где ни один «благородный человек» не имел прав больше, чем любой свободный англичанин, Франция XIII века выглядела иерархизированной страной, поскольку существовало особое и более или менее общее право для рыцарского сословия.

В Германии проблемы аристократии были совсем другими. Исходной точкой различия была особая установка, характерная для немецкого феодализма. В Германии достаточно рано установилось правило, по которому человек определенного социального уровня не мог получать феод от нижестоящего, в противном случае он терял свой статус. Иными словами, если повсюду статус человека определял принесенный им оммаж, в Германии оммаж должен был соответствовать установившейся сословной иерархии. И хотя, как всегда, на практике это правило подчас нарушалось, но строгое распределение «рыцарских щитов» очень явственно свидетельствует о настрое общества, которое с неприязнью принимало вассальные связи и сделало все, чтобы они не противоречили укоренившемуся в нем духу иерархии, с которым оно сроднилось. Какие же были в нем ступени? На самом верху светской аристократии находились «первые», «Fürsten». Тексты на латыни передают это слово как «principes», которое во французском стало звучать как «принцы». Характерно, что в Германии основанием для первенства были вовсе не феодальные отношения. Изначально так именовались те, кто принимали на себя должность по управлению округом, то есть становились графами и считались вассалами короля, хотя могли быть назначены и герцогом, и епископом. В Священной Римской империи, где была жива еще память об империи Каролингов, граф, вне зависимости от того, кто подтвердил феодом его достоинство, считался вассалом короля, так как от его имени он исполнял свои графские обязанности. Именно эти «первые» принцы и заседали на верховных советах, которые избирали королей.

И все-таки к середине XII века, по мере того как росла власть земельных магнатов, а немецкие учреждения и институты проникались феодальным духом, произошло весьма ощутимое перемещение границ между рангами. Отныне титул «первого» относился — и это было вдвойне знаменательно — не просто к настоящим вассалам короля, но только к тем из них, которым была дана власть над многочисленными графствами. Только эти крупнейшие магнаты вместе со своими собратьями из духовенства имели право избирать королей. По крайней мере, до того дня, пока не выделилась еще одна группа, группа «избирателей». Новый класс светских князей, включавший и «избирателей», был после королевского дома и князей церкви, куда входили епископы и аббаты-настоятели крупных монастырей, зависевшие непосредственно от короля, третьим рангом «щитов». Но и в Германии расслоение аристократии было не столь велико, чтобы не сохранялось внутреннее ощущение единства, о чем свидетельствует возможность заключения браков между всеми этими группами. Исключение составляла последняя группа «благородных», которая обладала особым юридическим статусом и представляла собой особый социальный слой, что было так характерно для Германии, этих «благородных» называли «министериалы» или «рабы-рыцари».

Могущественный не живет без прислужников, не управляет без посредников. Самому скромному сельскому сеньору был необходим управляющий, который распоряжался бы работами в поместье, распределял повинности, следил за их исполнением, собирал подати и поддерживал хорошие отношения между работниками. Часто этот «мэр», этот «bayle», этот «Bauermeister» и «reeve» располагал в свою очередь помощниками. Правда, вполне можно предположить, что с этими совсем не сложными функциями справлялись сами держатели, то есть им приказывали выбрать среди своих того, кто впоследствии получит титул. Так во всяком случае, зачастую бывало в Англии. Зато на континенте, при том что все сельскохозяйственные работы, естественно, выполнялись крестьянами, они почти никогда не превращались в повинность, протяженную во времени, вознаграждаемую и целиком и полностью зависящую от пожеланий сеньора. Что же касается дома, то в нем и мелкий дворянин, и крупный барон в зависимости от богатства и ранга держали слуг, лакеев, работников, исполняющих всевозможные работы для «двора» в небольших мастерских, держали помощников, помогающих управляться с людьми и хозяйством, словом, целый маленький мирок, именуемый челядью. Все эти услуги до тех пор, пока не была выделена почетная рубрика рыцарских обязанностей, никак не разделялись и именовались одним общим словом. Ремесленники, домашняя прислуга, гонцы, управляющие поместьем, мажордомы, словом, все непосредственные помощники и слуги назывались на латыни, этом интернациональном языке документов, — «министериалы», на французском — сержанты, на немецком — Dienstmanner {276} 276 Сведения по этой теме можно найти во многих работах, указанных в библиографии в разделе: «Сержанты и институт сержантов» (к ним нужно еще прибавить: Roth von Schreckenstein, Die Ritterwurde und der Ritterstand…), понятно, что я ограничился минимальным количеством ссылок. .

Для того чтобы вознаграждать многочисленных слуг, существовало, как известно, два способа: хозяин мог содержать своих помощников «на хлебах» и мог дать им в держание землю, взамен их профессиональных услуг, что и называлось феодом. На деле для деревенских сержантов проблема выбора никогда не возникала. Будучи крестьянами и находясь зачастую вдали от своих кочующих сеньоров, они по роду своей деятельности являлись по определению «держателями»; их «феоды», по крайней мере поначалу, если и отличались от соседних цензив, то только отсутствием каких-либо податей и повинностей, что было естественным следствием того, что они исполняли свои особые обязанности. Определенный процент с тех податей, которые они должны были взимать, служил им дополнительным вознаграждением. Режим «нахлебничества» гораздо больше соответствовал условиям жизни домашних ремесленников, чиновников или помощников, живущих в доме. Между тем процесс помещения на землю продолжал развиваться и затронул наконец и нижний слой услужающих. Многие министериалы довольно рано были наделены феодами, что не мешало им требовать свою часть, составлявшую значительную долю их доходов, при традиционных распределениях провизии и одежды.

Среди сержантов разных категорий у многих был статус рабов. Корни этой традиции теряются в глубинах прошлого: во все времена мы видим рабов, пользующихся особым доверием в доме хозяина, и известно, что в эпоху франков на начальной стадии развития вассалитета многие из них сумели стать вассалами. Но по мере того, как личную наследственную службу стали рассматривать как признак рабства, именно зависимым этого рода господин стал поручать исполнять те обязанности, которые не были монополией его вассалов. Вполне возможно, что их униженное положение, жесткость связи, невозможность избавиться от ярма, на которое они были обречены с рождения, казались гарантией исполнительности и обязательности, которой трудно было ждать от свободных. И хотя министериалы-рабы были только группой среди министериалов, что лишний раз свидетельствует о том, что в социуме нет математически точных величин, без сомнения, значимость именно этой группы в начальный период феодализма была очень велика.