Марк Блок - Феодальное общество

В двух государствах, куда феодальные порядки были ввезены, — в Англии после нормандского завоевания и в Иерусалимском королевстве, — изменения были несколько другого характера в силу того, что монархия была там более могущественной. В этих государствах короли сочли, что «абсолютный оммаж» как лучший по сравнению с обычным вассалы должны приносить именно им, и прежде всего позаботились и не без успеха о том, чтобы получить на него монополию. Не нужно забывать, что власть короля не ограничивалась личными вассалами. Любой подданный в их стране, пусть даже получивший феод не от короны, был обязан повиноваться королю. Поэтому и в Англии, и в Иерусалимском королевстве название «абсолютные слуги» стало со временем относиться ко всем вообще подданным, которые зачастую должны были подтвердить свою верность клятвой королю, иными словами, ко всем свободным людям вне зависимости от места, занимаемого ими в феодальной иерархии. Свое первоначальное значение это понятие сохраняло в тех случаях, когда, уже не участвуя в системе вассальных отношений, оно стало обозначать подчинение как таковое, подчинение государственной власти при перегруппировке социальных сил в рамках государства.

Очевидно, средство, найденное для воскрешения первоначальной личной связи между вассалом и господином, оказалось бессильным.

«Служить» или, как еще говорили, «помогать» — и «защищать»: этими очень незамысловатыми словами самые старинные документы определяют обязательства вооруженного верного воина и его господина. Именно в те времена, когда эти обязательства были обозначены так туманно и вместе с тем так ясно, связь между господином и слугой ощущалась как необыкновенно прочная и крепкая. Определить не означает ли вместе с тем и ограничить? И все же потребность юридически уточнять последствия оммажа все росла. Особенно когда речь шла об обязательствах подчиненного. Давно прошли времена, когда вассал выступал в роли скромного домашнего служителя и должен был «служить сеньору во всех его надобностях и исполнять, что он прикажет», теперь эта роль ему казалась унизительной {167} 167 Mon. Germ., ЕЕ., т. V, стр. 127, n 1 34. . К тому же, живя на земле феода, вдалеке от сеньора, можно ли было быть постоянно в его распоряжении?

В работу по определению обязанностей и обязательств, которая мало-помалу двигалась вперед, профессиональные юристы включились достаточно поздно и не слишком эффективно. Так, например, мы видим, что около 1020 года епископ Фульберт Шартрский, знаток канонического права, и потому мыслящий юридическими категориями, предпринимает попытку проанализировать оммаж и его последствия. Но эта попытка, любопытная как симптом того, что область, не интересующая до той поры людей ученых, впервые привлекает их интерес, ничего не дает нам, по существу, оставаясь пустой схоластикой. Главную роль в определении оммажа сыграл обычай, питаемый, с одной стороны, всевозможными случаями, а с другой — юридической практикой судов, в которых заседали большинство вассалов. Со временем возникла привычка вносить непосредственно в договор различные оговорки, поначалу традиционные, а потом уже нет. Их стали вносить чаще еще и потому, что оммаж обычно сопровождался всего несколькими традиционными словами, зато клятву верности можно было удлинять сколько угодно. Таким образом тщательно детализированный договор заменил первоначальное полное подчинение человека. От излишней осторожности, которая сама по себе красноречиво свидетельствует об ослаблении связи, от вассала не требуют обещания помощи. Он должен пообещать теперь, что не будет вредить. Во Фландрии в начале XII века этим отрицательным условиям придавали такую важность, что они стали отдельным документом под названием «безопасность», в ней клялись после клятвы верности, уполномочивая сеньора в случае нарушения отобрать обратно оговоренные залоги. Но само собой разумеется, при этом положительные обязательства все-таки оставались главными.

Первоочередным долгом вассала была воинская помощь. Он клялся «устами и руками», что будет сам лично воевать вместе со своим сеньором на лошади в полном доспехе. При этом вассал редко являлся на поле боя один. Кроме собственных вассалов, — если только они у него были, — которых он собирал под свое знамя, его сопровождали, согласно обычаю и достоинству, один или два стремянных. Зато пехотинцев в его окружении не было. Роль пехоты в бою считалась довольно скромной, а вот прокормить значительное количество народа было совсем непросто, поэтому глава армии обычно ограничивался своими крестьянами, которых забирал со своих земель или у церкви, покровителем которой числился. Часто вассала обязывали служить в гарнизоне при замке сеньора — или во время военных действий, или постоянно, по очереди со своими соратниками, — поскольку крепость не могла обходиться без гарнизона. А если у самого вассала был хорошо укрепленный дом? Он должен был предоставить его по первому требованию своему господину.

Мало-помалу разница в социальном положении и возможностях, различные традиции, частные договоры, порой даже злоупотребления, превратившиеся в права, вносили в вассальные обязательства множество изменений. Но все они в целом были направлены на облегчение долга вассала.

Серьезная проблема возникла в связи с иерархией оммажей. Вассал — слуга и господин одновременно — обычно имел в свою очередь своих собственных вассалов. Долг, повелевавший ему помогать всеми силами своему господину, по идее, должен был бы вменять ему в обязанность являться в королевское войско во главе отряда, состоявшего из зависимых от него держателей. Однако, по установившемуся довольно рано обычаю, число воинов, которых вассал был обязан привести с собой, определялось заранее раз и навсегда, и было оно значительно меньше того, какое этот вассал мог задействовать, ведя свои собственные войны. Как пример возьмем епископа Байо, жившего в конце XI века. В его распоряжении было около сотни вооруженных всадников, но герцогу Нормандии, своему непосредственному господину, он должен был привести только двадцать. Королю же, от которого герцог в качестве феода держал Нормандию и которому епископ присылал двадцать рыцарей, полагалось всего десять воинов. Это уменьшение военной помощи, по мере того как ступеньки социальной лестницы шли вверх, — против чего в XII веке попробовали бороться Плантагенеты, но без большого успеха, — и было той главной причиной, из-за которой вассальная система оказалась в конечном счете неэффективной как орудие защиты и завоеваний в руках государственной власти {168} 168 Haskins, Norman institutions, стр. 15. — Round, Family Origins, 1930, стр. 208; Chew, The English ecclesiastical tenants-in-chief and knight-sennce. especially in the thirteenth and fourteenth century. — Gleason, An ecclesiastical barony of the middle ages, 1936. — H. Navel, L'enquête de 1133, 1935, стр. 71. .