Марк Блок - Феодальное общество

Однако существовали и отличия между Англией и Францией. Английский сеньор гораздо лучше, чем его собрат на континенте, удерживал на своей земле сервов, иначе говоря, обыкновенных держателей. Происходило это потому, что Англия стала более или менее однородной, и ее короли были достаточно могущественными для того, чтобы отыскивать сбежавших «несвободных» и наказывать тех, кто их принял. В каждой сеньории для того, чтобы держать своих «услужающих» в подчинении, господин пользовался «frankpledge», что означало поручительство, и в виду имелось взаимное поручительство свободных людей. Этот институт был безусловно англосаксонского происхождения, но первые нормандские короли, заинтересованные в хорошей полицейской службе, не только сохранили его, но усовершенствовали и развили. Целью этого института была пронизывающая все общество взаимная солидарность, которая имела целью выявление нарушений и наказание за них. С этой целью почти на всей территории Англии население было разделено на десятки. Члены десятки отвечали за то, чтобы в случае необходимости каждый из них явился в суд. Через определенные промежутки времени старший в этой десятке должен был приводить виновных или подследственных представителю государственной власти, а тот должен был проверять, не ускользнул ли кто из этой обширной сети. Изначально этой службой были охвачены все свободные люди за исключением представителей высших классов, клерков, слуг или домашних воинов, которые кормились в доме хозяина и поручителем которых был сам хозяин. Но очень скоро эта система изменилась. Поручителями стали только зависимые сеньорий, причем все, без различия статусов. Название этого института, таким образом, стало ложным, так как большинство из зависимых не считалось уже свободными: парадоксальное и красноречивое свидетельство изменившегося смысла, с которым мы уже встречались не однажды. Произошло и другое изменение: малому числу королевских чиновников было невозможно осуществлять такое количество проверок, и их все чаще осуществляли сами сеньоры, или, по крайней мере, большинство из них. Таким образом, в их руках оказался замечательный инструмент принуждения.

Завоеватели, которые снабдили своих сеньоров таким могущественным орудием, всячески заботились и об укреплении собственной власти. Союз, который заключили между собой сеньоры и королевская власть, объясняет следующее изменение, которое претерпела в средневековой Англии структура общества, а вместе с ней и понятие «свободы». Начиная с середины XII века в царствование нормандских, а потом анжуйской династий повсюду широко распространилась королевская судебная власть. Но за преждевременный расцвет ее последовала и расплата. Судьи Плантагенетов были вынуждены уважать те преграды, которые в более медленно развивающейся в юридическом отношении Франции уже казались вполне преодолимыми, но они этих преград преодолеть не смогли; после недолгого времени попыток, королевские судьи отказались вмешиваться в отношения лорда со «своими людьми». Это не значило, что доступ к королевскому суду для этих людей был закрыт, это значило, что дела, касающиеся их отношений с сеньором, могут решаться только самим сеньором и его судом. Но дела, которые должны были разбираться этим судом, касались самых важных для этих униженных людей вопросов: вопросов владения и передачи наделов, определения повинностей. Однако такого рода дела возникали не только у зависимых, кроме bondmen, суд сеньора стал заниматься и просто держателями, до той поры свободными и называемыми словом, позаимствованным из французского: «вилланами». Возникшее разделение, весьма существенное для самих людей, создало новые социальные группы в английском обществе: с одной стороны, подлинные подданные короля, укрытые целиком и полностью благодетельной сенью его справедливости, с другой стороны, многочисленное крестьянство, наполовину отданное произволу сеньоров.

Возникновение подобного разделения свидетельствует о том, что из общественного сознания никогда не уходила идея о том, что быть свободным значит иметь право на государственную справедливость, раб подлежал только наказанию хозяина. Юристы будут дипломатично говорить, что виллан несвободен, но только по отношению к своему сеньору, потому что в отношении третьих лиц любой человек может обратиться в королевский суд, но по существу, они сформулировали общественное мнение, и мнение это было конкретным и определенным. С XIII века в Англии, точно так же как и во Франции, полными синонимами становятся слова «виллан» и «серв». Их полное уподобление серьезно, потому что не ограничивается рамками языка. Оно выражает коллективное представление о явлении. Отныне вилланаж воспринимается как наследственное состояние. И, хотя среди вилланов по-прежнему низшими считаются совсем немногочисленные по сравнению с французскими сервами потомки bondmen'ов и они стоят несколько в стороне, постепенно, не без помощи всемогущего суда сеньора на всех вилланов без исключения распространяются повинности и ограничения, которые раньше относились только к «личным слугам» — так формируется новый социальный класс, воспринимаемый как приближенный по своему положению к рабскому.

Определить виллана как человека, отношения которого со своим сеньором может разбирать только сам сеньор, а также — поскольку менялась судьба не только людей, но и судьба земельных участков, и все чаще юридический статус земли не совпадал с юридическим статусом человека, — определить надел, благодаря которому человек становился вилланом, как тот, из-за которого его владелец терял право обращаться в королевский суд, значит охарактеризовать класс людей или класс недвижимости, но нужно нащупать еще и границы этого класса. Нужно понять, каким был тот поворотный пункт, из-за которого земля или человек попадали в состояние социальной недееспособности, из которой проистекало все остальное, поскольку, естественно, никто не помышлял поместить в столь презираемую категорию всех людей, имеющих сеньора, или наделить ею все земли, предполагающие ленную зависимость. Как-никак ленную зависимость предполагали и рыцарские феоды. А среди крестьян, имеющих наделы в сеньории, было достаточно много весьма уважаемых держателей с достаточно высоким положением, чья свобода была подтверждена издавна и основательно, и irx невозможно было мгновенно смешать с массой несвободных. И юристы нашли наконец критерий, он тоже достался им по наследству или был укоренившимся в обществе предрассудком. Раб отдавал весь свой труд хозяину. Следовательно, обязанность отдавать сеньору большую часть своего времени воспринималась как серьезное посягательство на свободу. Особенно если работы, которые нужно было исполнять, были ручными, они всегда низко ценились и их по всей Европе одинаково называли «рабским трудом». Значит, держание виллана обязывало его исполнять тяжелые сельскохозяйственные работы в пользу сеньора тяжелые и иной раз совершенно необязательные, а также оказывать ему различные, не пользующиеся почетом услуги; словом, люди, которые в XIII веке имели именно такие наделы, и стали основой класса вилланов. Вместе с тем ущемление прав распределялось весьма прихотливо: существовали края, свободные от подобных ущемлений. Но главное было найдено — был найден критерий.