Франсуа Блюш - Людовик XIV

Голландская война менее чем через два года после своего начала превратилась в европейскую войну и, став географически отдаленной от Соединенных Провинций, приняла иной характер. Положение наших войск существенно изменилось. Численное превосходство (после того как Англия нас бросила в феврале 1674 года) было теперь у антифранцузской коалиции. Но принц Оранский не был великим полководцем. Людовик XIV, не переставая подвергать себя риску, «пунктуальнейшим образом выполняет все функции генерала и, по свидетельству Бовилье, почти все время находится в центре военных действий» {224}. Наконец, Тюренн и Конде, как бы предчувствуя, что они скоро сойдут со сцены, умножают свои подвиги.

Необходимо было действительно мобилизовать все национальные таланты, чтобы справиться с создавшимся положением. В самом деле, «карточный домик прирейнских союзов рушился» {216}. Мы оставили дружественные епископства (Падерборн, Оснабрюк, Мюнстер), вызвали раздражение герцога Нейбургского, неблагоразумно разорили Пфальц по вине де Тюренна, действовавшего под руководством Лувуа, отдали Кельн, потеряли союз с Майнцем. С этого момента Бранденбург снова переходит в лагерь имперцев (1 июля 1674 г.). Людовика XIV поддерживает теперь лишь Швеция (склонная занять выжидательную позицию) и Баварский курфюрст, щедро им субсидированный. И тем не менее, несмотря на все это, Людовик XIV будет и впредь покрывать себя лаврами и завоюет без особого труда Франш-Конте, которое почти само отдалось ему в руки в 1668 году.

Слава каждому по заслугам. Весной 1674 года большую долю славы присвоил себе сам король под прикрытием армий де Тюренна и де Конде. Менее чем за три месяца ему удалось благодаря таланту Вобана осуществить задуманный проект: присоединить к королевству еще одну франкоязычную провинцию, имеющую неоспоримо важное стратегическое значение. Безансон капитулирует в мае; Доль, который еще является столицей, сдается 6 июня. Людовик XIV позволил маршалу де Навайю взять Гре, герцогу де Лафейяду — город Сален, герцогу де Дюра — форт Жу. Но он никому не разрешил разделить с ним славу покорителя графства Бургундия. Ван дер Мелен изображает войну яркими красками в своей картине «Осада Безансона», но в действительности эта осада была совсем не шуточным делом: будущая столица провинции сопротивлялась двадцать семь дней {1}. Зато наихристианнейший король, не будучи по милости Божьей вездесущим, вынужден был уступить своим знаменитым кузенам славу победителей на других фронтах.

Принц де Конде собирает последние гарнизоны, выведенные из Голландии, перекрывает дорогу на Париж шестидесятитысячной армии принца Оранского (имперцам, голландцам и испанцам), выигрывает вблизи Шарлеруа жестокую битву под Сенефом (11 августа): 107 знамен или штандартов союзников достаются победителям. Наши потери убитыми или пленными составили 8000 солдат, а оранжистская армия потеряла 12 000 солдат. Кстати сказать, из-за раздоров, возникших в рядах антифранцузской коалиции, французы снова достигают перевеса в Нидерландах.

Но и еще один кузен короля, виконт де Тюренн, близкий родственник Конде, блистательно прославит оружие королевства в 1674 году. Его первый успех предшествует, кстати сказать, победе под Сенефом. В начале года маршал прикрыл операции во Франш-Конте. Затем он двинул свои войска на север и, узнав, что имперцы и герцог Лотарингский ожидают в Пфальце подкрепление герцога де Бурнонвиля, сменившего на этом посту Монтекукколи, переправляется через Рейн в Филипсбурге 14 июня и разбивает два дня спустя Карла V [53] На самом деле он является принцем Карлом Лотарингским, а Карлом V и герцогом Лотарингским он станет официально лишь в 1675 году. и графа Капрара в Зинцхайме. Но он не может силами только пятнадцатитысячной армии бесконечно долго держаться на территории Священной империи, даже ценой опустошения Пфальца. После этого он переходит Рейн в обратном направлении и занимает позицию вблизи Виссембурга, чтобы защитить Эльзас. И вот здесь повторяется предыдущая ситуация: маршал принимает решение — не только в силу своего темперамента, но чтобы опередить подход подкрепления противника — атаковать численно превосходящие войска врага, в данном случае Великого курфюрста. Вот почему Тюренн настигает герцога де Бурнонвиля под Энцгеймом (4 октября 1674 года) и громит его восемь часов подряд, наносит ему существенные потери в живой силе (3000 солдат), захватывает тридцать знамен и десять пушек и вынуждает имперцев отойти в беспорядке к Страсбургу.

Французская армия в Эльзасе получает наконец подкрепление и насчитывает теперь 30 000 человек, но имперцев уже в два раза больше. Однако маршал сохраняет тактическую инициативу в течение всей этой длительной кампании благодаря своей исключительной мобильности, выносливости и натренированности своих солдат. Вот что скажет по этому поводу граф Саксонский в XVIII веке: «Господин де Тюренн всегда имел перевес, располагая войсками, численно намного уступающими силам противника, ибо он обладал талантом искусно ими управлять и всегда умел занять позиции, которые не давали возможности его атаковать и одновременно позволяли ему держаться в непосредственной близости от противника» {95}. Пока же виконт держит упорно Эльзас в поле зрения. Он делает вид, что покидает эту провинцию, чтобы провести зиму в Лотарингии. Он переходит через Вогезы с востока на запад (30 ноября), делая вид, что дает возможность имперцам, герцогу Лотарингскому и бранденбуржцам спокойно расположиться между Эрпггейном и Зундгау, что они и делают, забыв о предосторожности. В разгар зимы во главе «самой дисциплинированной и самой неутомимой» во всей Европе инфантерии {95}он всего лишь за двадцать семь дней достигает Бельфорского ущелья, наносит сокрушительный удар имперской кавалерии в Мюлузе (29 декабря), беря в плен целые полки, и наконец вступает в бой с Великим курфюрстом в Тюркгейме, недалеко от Кольмара (5 января 1675 г.). Вот что скажет — довольно точно — по этому поводу Клаузевиц: господин де Тюренн «не так застиг врасплох войска противника, как угадал их планы» {159}. Но он настолько деморализовал вражеских военачальников, что они переправились обратно через Рейн менее чем за десять дней, решив перезимовать на территории Священной Римской империи.

«Что вы скажете о наших замечательных успехах, — пишет 20 января маркиза де Севинье господину де Бюсси, — об искуснейшем маневре господина де Тюренна, который заставил наших врагов отойти за Рейн? Такой конец кампании позволяет нам насладиться покоем и дает возможность двору предаться удовольствиям» {96}. Победитель при Тюркгейме был, кстати, приглашен ко двору, чтобы воспользоваться заслуженным отдыхом, принять поздравления короля и выслушать его новые распоряжения. Маршал подумывает о том, чтобы уйти в отставку на вершине своей славы, или, если хотите, прежде чем его личная война против маркиза де Лувуа приведет к созданию для него условий, при которых он не сможет автономно командовать армией. Но Людовик XIV придерживается другого мнения на этот счет. Он снова посылает его 11 мая в Рейнскую армию, считая его единственным командующим, способным успешно противостоять Монтекукколи, вновь назначенному генералиссимусом. В результате произойдет то, что специалисты в области стратегии — кавалер де Фоляр, маршал Саксонский, Фридрих II, Наполеон, Клаузевиц — будут рассматривать как высочайший образец военного искусства.