Франсуа Блюш - Людовик XIV

Позже, а именно во время пребывания в Марли, Людовик XIV будет иногда иметь одно или два утра свободных. Он этим будет пользоваться, чтобы совершить прогулки, а при случае и поохотиться.

В обычные дни монарх покидает кабинет совета около половины первого. Он велит тогда «предупредить супругу Монсеньора, что готов идти в церковь, и весь королевский дом шел вместе с ним к мессе, которая сопровождалась превосходной музыкой. (С 1683 года Мишель-Ришар Делаланд был помощником капельмейстера короля.) После службы Людовик XIV наносил визит маркизе де Монтеспан. Затем идет «обедать в переднюю гостиную супруги Монсеньора. Обслуживают короля за столом дворяне. Монсеньор, супруга Монсеньора, Месье и его супруга, Мадемуазель и мадам де Гиз едят с королем; за столом иногда присутствуют принцессы крови». По окончании трапезы король наносит короткий визит своей невестке, затем едет подышать свежим воздухом после стольких часов, проведенных в помещении.

Он всю жизнь любил проводить время под открытым небом. Ему необходимо было либо совершать длительные прогулки по своим садам в сопровождении принцесс и дам, либо поехать ненадолго поохотиться. Время от времени он занимался соколиной охотой. Иногда Его Величество охотился с ружьем. Но король предпочитал псовую охоту на лань или оленя верхом на лошади, если у него все хорошо со здоровьем, или в очень мягкой коляске, когда подагра давала о себе знать.

Этот «послеобеденный» выход, в котором король так нуждался, был всего лишь антрактом. Вторая часть послеполуденного времени снова посвящается правительству. Два раза в неделю Людовик XIV работает с маркизом де Сеньеле, госсекретарем флота, Парижа, духовенства и дома короля. В этих беседах главное место отводится флоту, достигшему апогея своего могущества под эгидой семьи Кольберов, которых король неизменно поддерживает. По вечерам, три или четыре раза в неделю, король работает «в связке» с Лувуа. Министр обсуждает с королем военные дела (управление войсками, фортификации) и дела суперинтендантства по строительству, которые он объединяет с делами почт и почтовых станций Франции. Министру иностранных дел Круасси и генеральному контролеру даются аудиенции покороче и не так регулярно.

При французском дворе всегда существовали советы: личные встречи короля с каким-нибудь первым начальником отдела нисколько не были нововведением. Но искусство Людовика XIV заключалось в том, что он эмпирически придал форму института этому обычаю, и в том, что сумел остаться здесь хозяином положения: как любая привилегия, работа с королем всегда мыслится как милость, предоставленная в индивидуальном порядке и, следовательно, могущая быть отмененной. Удивительным был также созданный институт апартаментов, который три раза в неделю делает приятным вечернее времяпрепровождение при дворе. Создание института апартаментов показывает, с каким талантом король использует даже развлечения в интересах собственной славы и политики.

Слово «апартаменты», понимаемое в смысле королевского приема, является неологизмом: оно появляется незадолго до 1674 года, в первый год, когда двор пребывает больше в Версале, чем в Сен-Жермене. «В эти последние годы говорили, — пишет Фюретъер, — что был день апартаментов короля, имея в виду различные праздники, на которых король несколько дней подряд угощал двор в своих роскошно меблированных, ярко освещенных апартаментах, где играла музыка, устраивались балы, легкие ужины, игры и другие замечательные развлечения» {42}. После окончательного обустройства в Версале Его Величество принимает по вторникам, четвергам и субботам. В эти дни салоны Людовика XIV открывались в семь часов вечера. Король, страстный любитель бильярда, часто играл до девяти вечера, его партнерами были друзья — герцог Вандомский, обер-шталмейстер Луи Лотарингский, граф д'Арманьяк, герцог де Грамон, следует упомянуть еще Мишеля Шамийяра, советника парламента, который был одним из лучших игроков королевства. Окончив игру на бильярде, король шел к маркизе де Ментенон и оставался там до ужина, после которого начинался бал. Ибо Людовик XIV, не в пример своему прадеду Филиппу II, если и отдавал приоритет государственным делам, не превращал свой двор в ханжеское сообщество врагов веселья. Здесь часто играют по-крупному; любители театра смотрят прекрасные спектакли; часто устраиваются маскарады. Как многие простые и полезные изобретения, эти версальские приемы кажутся сегодня совсем обычным делом. Мы теперь и представить себе не можем, как все было удивительно, восхитительно организовано. Эти приемы были запечатлены в «Истории царствования в мемуарах». Будет отчеканена медаль с датой на ней, 1683 год, и с надписью: Comitas et magnificentia principis (Приветливость и щедрость короля… Дворец короля открыт для развлечений подданных). Комментарий, составленный «малой академией», подчеркивает нововведение: «Король, чтобы увеличить число развлечений двора, пожелал держать свои апартаменты открытыми в некоторые дни недели. Существуют большие залы для танцев, для игр, для музыки. Есть и другие залы, где можно пить, сколько твоей душе угодно, прохладительные напитки, но особенно здесь поражает — само присутствие Великого короля и доброго хозяина».

В этом дворце, где много росписей с символическими и мифологическими сюжетами, академия и ее гравер предусмотрели высокое покровительство: одна муза занята концертами, Помона заботится о напитках, «Меркурий возглавляет игры» {71}. На самом деле здесь радушно принимает король с помощью своих близких; но в этом нужно видеть не только развлечение, хотя ему нравится сыграть партию с маркизом Данжо, но еще исполнение своего королевского долга и заботу об интересах государства. Королевское представительство для Людовика XIV является на самом деле службой. В 1686 году (когда у короля открылся свищ) Людовик XIV поддерживает введенный обычай, и эта поддержка может сравниться с настоящим героизмом. Однажды, когда он терпел дольше, чем обычно, пытки хирургов, супруга Монсеньора со слезами на глазах просила отменить «прием в апартаментах» в этот вечер, говоря, что она не сможет танцевать, думая о состоянии, в котором он находится. Король твердо ответил: «Мадам, я хочу, чтобы этот прием состоялся и чтобы вы на этом приеме танцевали. Мы ведь не частные лица, мы полностью принадлежим обществу. Идите и делайте все, что надо, и будьте обходительны» {97}. И он обязал супругу маршала де Рошфора наблюдать за своей невесткой в течение всего вечера.

В дни, когда не было приема в апартаментах, Людовик XIV проводил начало вечера, от восьми до десяти часов, у мадам де Ментенон. Затем он покидал свою тайную супругу и «шел ужинать к супруге Монсеньора». Оттуда он отправлялся к мадам де Монтеспан, все еще следуя жестокой тактике ухаживания за несколькими фаворитками; на самом деле он видел в этой тактике некоторую гарантию соблюдения тайны. В полночь король уходил в свои апартаменты к началу церемониала отхода ко сну. «Совершение туалета перед сном, — пишет маркиз де Данжо, — длилось от полуночи до половины первого, самое позднее оно заканчивалось в час ночи».