Франсуа Блюш - Людовик XIV

Теоретически у врагов Людовика XIV превосходящие силы: на суше 220 000 солдат воюют против 150 000 французов. Даже если флот короля самый крупный в мире, он все-таки насчитывает, конечно, меньше кораблей, чем объединенный флот всех морских держав и Испании. После того как император вынудил турок снять осаду Вены в 1683 году, его авторитет и власть возросли во всех округах империи. Главной движущей силой войны были финансирующие Вильгельма Оранского амстердамские и лондонские судовладельцы и негоцианты. Члены коалиции теперь в состоянии так же, как до сих пор это делал Людовик XIV (и даже лучше, чем он), давать «субсидии мелким немецким князькам, не решающимся вступить в войну» {165}. Наконец, и страны средней величины еще не совсем определились: в июне 1690 года в коалицию вступает герцог Савойский.

У коалиции есть свои слабости. «Каждый тянет в свою сторону, забывая о взятых обязательствах, пренебрегая основными целями войны и преследуя только свои собственные» {271}. Король Испании не спешит послать свои войска в Нидерланды. Герцог Савойский не в силах одолеть Катинй. Даже Вильгельм Оранский, такой властный и исполненный решимости сражаться и победить, не располагает такими же политическими и военными возможностями, как Людовик XIV. На Британских островах ему приходится все время оглядываться на вечно подозрительный парламент, на ирландцев, на якобитов всех трех королевств. В Голландии его не всегда поддерживают нотабли, оставшиеся верными республиканским идеалам.

Войска коалиции не лишены достоинств. Англичане малочисленны, но они хорошо дерутся. Имперцы закалились в борьбе с турками. Ненавистью к Франции движимы испанцы, голландцы, солдаты Лотарингии и Пфальца, гугеноты (как Шомберг), оказывающие помощь врагам своей бывшей родины. Каждая из этих армий переняла в большей или меньшей степени, более или менее быстро технические достижения французов, введенные в армию семейным кланом Летелье де Лувуа. Но это была коалиция, достойная строителей Вавилонской башни: все нации, все языки, все религии соединились в ней, не имея, однако, достаточных причин, чтобы взаимодействовать в тактическом плане и чтобы по-братски объединиться на почве общих чувств, воззрений и военных целей. Наконец, коалиционное командование было намного менее компетентным и намного менее эффективно действовало, чем командование французского короля. Людвиг-Вильгельм Баденский далеко не Монтекукколи; Баварский курфюрст — тем более. Но не таков был Вильгельм III, он часто терпел поражения, но был опасен своей неуемной ненавистью и неимоверным упорством. Единственным одаренным полководцем в лагере имперцев был герцог Лотарингский, он же Карл V; а он умирает 18 апреля 1690 года (в Марли эта новость приходит лишь 1 мая {26}). Нелишне упомянуть об этих подробностях в связи с тем, что короля Франции принято упрекать в том, что он идет на провокации, совершает неосторожные шаги, ведет ненужные войны.

Вражеской гетерогенности в 1689 году противопоставляется французское единство. Здесь монарх руководит всем единолично, ему никто не противоречит, ему безропотно повинуется нация, осознающая опасность и готовая напрячь все силы, «чтобы вынести военное и финансовое бремя» {271}. Король соединяет в своих руках дипломатическую, политическую, стратегическую и тактическую власть. Он иногда ошибается, но ему всегда беспрекословно подчиняются, и он почти всегда намечает и определяет действенную генеральную линию. В начале войны он опирается на двух исключительно компетентных деятелей: на Лувуа, организатора побед на суше, и на Сеньеле, который не только руководит флотом, но и любит его «всем сердцем и гордится им» {2}. Сеньеле умрет в 1690 году, а Лувуа — в 1691 году, но морские соединения и сухопутные полки, которые они выпестовали, не потеряют своих достоинств потому, что сменились министры.

Кроме короля и его государственных секретарей есть еще специалисты, играющие решающую роль: во флоте есть Бонрепо, больше администратор, чем тактик; на суше — маркиз де Шамле, один из самых искусных сотрудников Людовика XIV. Командование на высоте в то время: Турвиль, вице-адмирал, после гибели Рюйтера и отставки Дюкена слывет лучшим морским командиром своего времени. Д'Эстре-сын даже превзошел своего отца в морском деле. Шаторено — весьма «удачливый» военный начальник. Еще есть много командиров эскадр и капитанов первого ранга, которые проявили себя искусными мореплавателями и смелыми моряками, не говоря уже об отважных корсарах, которых сам ход войны заставит выйти на бой из торговых портов. У сухопутных войск есть свой большой полководец — маршал герцог Люксембургский, сподвижник де Конде, и три его великолепных помощника: маршал де Лорж (племянник и воспитанник де Тюренна), терпеливый Катинй и храбрый де Буффлер, Вобан, большой специалист по осаде городов; а в это время будущие главнокомандующие испанской кампанией — Вандомский и Виллар — вскоре будут познавать военную науку.

Тяготы войны нисколько не уменьшают политическую активность королевства в Европе. Людовик XIV ведет свою пропаганду, раздает субсидии, поддерживает тайно союзы, создаваемые для нанесения ударов противнику с тыла: негласный союз с Турцией, союз с венгерскими «недовольными» (наполовину негласный, но в то же время ослабевший), во главе которых стоял Текели. Так же, как во время Голландской войны, король Франции будет всегда искать благоприятного случая, чтобы начать переговоры, и уже летом 1692 года, сразу после блестящей победы, одержанной при Стенкерке, официозные эмиссары Людовика XIV начнут прощупывать почву. Об этом факте следует напомнить. В отличие от Вильгельма Оранского, его ярого противника, наихристианнейший король нисколько не похож на поджигателя войны.

Тот факт, что война на суше началась с опустошения Пфальца, поставил Францию в затруднительное положение. Мы уже рассматривали его в хронологическом и психологическом контексте, и мы еще долго будем размышлять над этим преступлением, которое оказалось еще и ошибкой [89] Смотреть главы XV и XXIII. . Оно чуть было не нанесло ущерб восходящей славе Монсеньора, которой он добился взятием Филипсбурга в октябре 1688 года. Опустошение Пфальца продолжает наносить вред репутации маркиза де Лувуа, даже несмотря на то, что еще худшие злодеяния — ограбление замка Гейдельберга и гробницы Пфальцских курфюрстов — были совершены в мае 1693 года, то есть через два года после кончины грозного министра.

Помимо нескончаемой осадной войны, которую ведет Франция, она одерживает одну за другой блестящие победы. 1 июля 1690 года маршал герцог Люксембургский во главе 35-тысячного войска наголову разбивает под Флерюсом в Нидерландах 50-тысячную армию принца Вальдека, состоящую как из голландцев, так и из имперцев. Вольтер напишет: «Восемь тысяч пленных, шесть тысяч убитых, двести знамен или штандартов, пушки, обозы, бегство врагов — таков итог этой победы» {112}. Через семь недель после этого Никола де Катинй в свою очередь наносит поражение армии герцога Савойского под Стаффардой (18 августа), недалеко от Салуццо. «Французская армия потеряла всего лишь триста человек убитыми, а армия союзников, которой командовал герцог Савойский, — четыре тысячи» {112}. В этот день Виктор-Амедей потерял все свое герцогство, кроме Монмельяна (город, который мы возьмем в декабре