Андрей Иванов - Повседневная жизнь французов при Наполеоне

Явился Бернадот, втайне мечтавший о короне Франции. В 1812 году Александр намекнул ему, что поддержит честолюбивые стремления бывшего наполеоновского маршала [324] Во время встречи в финляндском городе Або 28 августа 1812 года Александр вставил в разговор фразу: «Будьте уверены, что я с удовольствием увижу судьбы Франции в ваших руках!..» . Но парижане имели на этот счет свое мнение.

«Под окнами дома (в котором остановился кронпринц Шведский), — рассказывает свидетель, — были слышны крики: “Прочь, изменник! Прочь, вероломный!” Но волнение сие не имело никаких последствий и кончилось одним оскорблением, следствием ничтожного мщения».

Когда Наполеон в 1807 году вернулся из Тильзита, сенаторы сказали: «Ваша слава слишком велика. Чтобы измерить эту бесконечную высоту, надо стать на расстояние потомства».

Префект Сены считал, что все это «выше нашего понимания; и нет другого средства выразить все это, кроме молчаливого изумления, налагаемого благоговением».

Семи лет не прошло, как колосс упал с пьедестала. В Фонтенбло Наполеон пытался отравиться, но преодолел кризис. Скоро — казалось бы, удивительный переход! — он уже боится, что его отравят другие.

«После отречения в Фонтенбло, — пишет Ипполит Тэн, — ввиду яростных проклятий, которыми осыпали его в Провансе, в продолжение нескольких дней его нравственное существо, казалось, было подавлено; появились животные инстинкты, страх охватил его, он полагал, что ему несдобровать. Он надел на себя мундир австрийского полковника, фуражку прусского комиссара и шинель русского комиссара и все-таки считал себя недостаточно замаскированным. В гостинице… “он вздрагивает и меняется в лице при малейшем шуме”; комиссары, которые несколько раз входили в его комнату, постоянно застают его в слезах. “Он их утомляет своим беспокойством и нерешительностью”, говорит, что французское правительство хочет его убить по дороге, отказывается от пищи из боязни быть отравленным, думает бежать через окно. В то же время он изливает свою душу и болтает без умолка о своем прошлом, о своем характере, говорит без удержа, неблагопристойно, цинично, как человек, потерявший точку опоры; его мысли точно сорвались с цепи и кучами толкают друг друга подобно беспорядочной шумной толпе; он становится их господином только в конце путешествия, во Фрежюсе, когда он чувствует себя в полной безопасности, только тогда он снова попадает в старую колею, чтобы катиться там в добром согласии под руководительством главенствующей мысли, которая после кратковременной заминки опять обрела свою энергию и свою власть».

Какие испытания для человека, совсем недавно обожествляемого! Прусский комиссар Вальдбург-Трухсесс рассказал о том, как Авиньон встретил Бонапарта. Толпа обступила карету с криками: «Да здравствует король! Да здравствуют союзники! Долой Николя! Долой тирана, прохвоста, оборванца!»

«Имя Николя — одно из оскорбительных прозвищ Наполеона на юге, — поясняет английский комиссар Нил Кемпбелл, который будет присматривать за императором на острове Эльба. — Известно также, что в других местах это прозвище Сатаны, царя преисподней».

В Оргоне — и того страшнее. Там воздвигли виселицу с окровавленным чучелом, на груди которого красовалась надпись: «Такой рано или поздно будет участь тирана».

Наполеон молчал и прятался за генерала Бертрана.

— Не стыдно ли вам оскорблять беззащитного страдальца? — кричит граф Шувалов. — Он и без того унижен своим печальным положением, он воображал, что может диктовать законы Вселенной, а ныне зависит от вашего великодушия! Предоставьте его самому себе. Взгляните на него, и вы увидите, что презрение — единственное оружие, которое вы должны использовать против этого человека, ибо он более не опасен.

Шувалов от имени Александра I ранее предлагал Наполеону политическое убежище в России «как частному лицу», но император вежливо отказался.

Наполеон переодевается в гражданское платье и в таком виде предстает перед хозяйкой гостиницы, что возле Сен-Кана.

— Ну что, — спрашивает женщина, — встречали ли вы Бонапарта?

— Нет, — отвечает Бонапарт.

— Любопытно, сумеет ли он удрать. Думаю, народ его растерзает, да и, сказать по правде, поделом ему, пройдохе! Скажите, на остров-то его отправят?

— Конечно, — уверяет ее Наполеон.

— Его, небось, утопят?

— Надеюсь!

Наполеон достиг Фрежюса. Здесь он когда-то высадился, возвращаясь из Египта и устремляясь в Париж

Наполеон нередко принуждал подчиненных присутствовать на гражданских и религиозных церемониях. Обычно он давал соответствующие приказы начальнику штаба Бертье, и тот «обеспечивал явку».

Так было, например, накануне первой мессы в соборе Парижской Богоматери, проведенной после заключения конкордата с Ватиканом. Высшие военные чины обязаны были присутствовать даже на мессах в Булонском лагере.

Наполеон был склонен к проявлениям насилия, устраивал браки подчиненных — порой вопреки их воле [325] Пример, приводимый Стендалем: «Одному богатому парижскому ювелиру, у которого были три дочери, он велел передать следующее: “Генерал N. женится на старшей из ваших дочерей, которой вы дадите пятьдесят тысяч экю приданого”. Отец, придя в отчаяние, спешит в Тюильри, куда он имел доступ, и молит императора о пощаде; тот повторяет ему те же слова и добавляет: “Генерал N. завтра сделает предложение, а послезавтра состоится свадьба”. Надо сказать, что брак оказался весьма счастливым». , мог преследовать своих политических противников, но не заходил так далеко, чтобы покушаться на свободы граждан.

В статье 260 «Уложения о наказаниях» запрещалось, под страхом тюремного заключения и штрафа, принуждать французов соблюдать религиозные праздники и воскресный отдых, а также прекращать работу в эти дни. «Для тех, кто свободен от материальных забот, — говорил Наполеон, — это, может быть, и правильно и уместно прекращать работу на седьмой день, но вынуждать бедного человека, имеющего большую семью, оставаться без пищи только потому, что его лишают работы и тем самым — пропитания, означает только верх варварства».

Хартия Людовика XVIII сохранила эти нормы, но на деле вышло иначе. Полицейский ордонанс, изданный при Первой Реставрации, содержал странное предписание — французы обязаны украшать фасады своих домов на всех улицах, по которым следовали процессии «тела Господня».

Когда начались сами процессии, посыпались насмешки — справа и слева. Королевский режим выставлял себя в нелепом виде.

Парижане видели тени прошлого — Людовика XVIII, графа д'Артуа, постаревшего принца Конде, герцогиню Ангулемскую [326] Ангулемская Мария Тереза (1778–1851) — жена герцога Ангулемского, «госпожа супруга дофина»; дочь Людовика XVI и Марии-Антуанетты. и… Александра Бертье в их свите!