Борис Поломошнов - Похвала подлости

Тысячи зевак собрались посмотреть на пожар. Здание было окружено полицией. Из огромной дыры в стеклянном куполе вырывались языки пламени. И тут на сцене появились Геринг и Геббельс, произнося исторические речи. Они уже все знают о происшедшей катастрофе; вся глубина вины коммунистов — открытая книга для них» [120, с. 191].

«Я был на станции Анхальт, — пишет в своей книге Отто Штрассер, — когда увидел на небе отблески пламени. Я спросил у таксиста: «Что случилось?» «Наци подожгли Рейхстаг», — равнодушно ответил он.

Вероятно, две трети немцев догадывались, кто в действительности совершил это преступление. Ну и что это изменило?

На следующий день, 28 февраля, дряхлый президент Гинденбург, который уже был не в состоянии принимать самостоятельные решения, подписал декрет «в защиту народа и государства».

Официальная версия гласила, что «Гитлер спас Германию от большевизма».

Фактически же Гинденбург лично подвел законные основания под гитлеровский террор и диктатуру» [120, с. 192].

— «22 августа 1939 года Гитлер собрал в Бергхофе на совещание всю высшую элиту рейха — главнокомандующих всех родов войск, начальников штабов и ведущих генералов вермахта, чтобы объявить им свое решение: войне быть.

«Никогда положение Германии не было столь благоприятным, как сейчас, — заявил он. Англия — в угрожающей ситуации, положение Франции складывается не лучшим образом. Советская Россия готова заключить с Германией пакт о ненападении» (что, собственно, и произошло на следующий день прим. автора). Свою речь Гитлер закончил словами: «Так или иначе, войны не миновать… Я предоставлю пропагандистский предлог для начала войны… При развязывании и ведении войны играют роль не вопросы права, а победа. Победителя не судят» [85, с. 61–62].

— «Идея операции, послужившей предлогом для нападения Германии на Польшу, принадлежала Райнхарду Гейдриху, который еще в период судетского кризиса предлагал инсценировать стычки на границе с Чехословакией, но тогда до этого дело не дошло.

На этот раз его план заключался в следующем: несколько групп сотрудников СД, выступающих под видом польских солдат и ополченцев, должны изобразить ряд инцидентов на польско-немецкой границе. Перед ними были поставлены следующие задачи:

— буквально на несколько минут захватить радиостанцию в местечке Гляйвиц (Гливице) и «выступить» в прямом эфире на польском языке с несколькими антинемецкими выпадами;

— осуществить нападение на контору лесничества близ городка Пичен (севернее Кройцбурга);

— уничтожить таможенный пост в местечке Хохлинден — на участке границы между Гляйвицем и Ратибором.

При этом, естественно, должны были быть и «погибшие», как неопровержимые доказательства польского нападения — не только для немецкой пропаганды. Но и для иностранной прессы.

Вопрос о том, где взять трупы, был решен весьма просто: доставка «заготовок» для будущих трупов была возложена на концентрационные лагеря. «Консервы», как назвал их Мюллер, были доставлены в надлежащее место в необходимое время.

Захват радиостанции Гейдрих поручил штурмбаннфюреру СС Альфреду Хельмуту Науйоксу, несостоявшемуся боксеру — профессионалу, своему соратнику со времен становления СД.

В качестве других ключевых фигур в предстоящей операции Гейдрих назначил бригадефюрера СС Хайнца Йоста, оберфюрера СС Херберта Мельхорна, оберфюрера СС Отто Раша и оберфюрера СС Генриха Мюллера (полного тезки шефа гестапо).

Йост должен был обеспечить польское обмундирование, солдатские и офицерские книжки Войска Польского, карабины и патроны, состоявшие на вооружении польской армии. Все необходимое было получено по распоряжению генерала Кейтеля со специального склада вермахта.

Мельхорну надлежало руководить действиями «нападавших поляков» в районе Хохлиндена.

Рашу поручалось возглавить нападение «поляков» на Пиченское лесничество.

В задачу Мюллера входили доставка и распределение «консервов» на «поле боя».

Никто из них не имел права связываться с каким-либо немецким учреждением в указанном районе, а члены их групп не должны были иметь при себе документов, удостоверяющих принадлежность к СС, СД или свидетельствующих о германском гражданстве их обладателей.

«Польское войсковое подразделение», которое должно было напасть на радиостанцию, получило польские мундиры, карабины и по тридцать патронов к ним. Группам, которым надлежало атаковать лесничество и таможню, отводилась роль польских ополченцев, и одеты они были в основном в зеленые рубахи и штатские пиджаки и брюки различной расцветки, в качестве головных уборов использовались шляпы и кепки.

Науйокс, отобрав пять человек своих сотрудников и взяв диктора для «зажигательного радиовыступления», отбыл в Верхнюю Силезию. Разместились они в двух гостиницах Гляйвица. Сам Науйокс остановился в «Хаус Обершлезинген».

В 16 часов пополудни 31 августа в гостиничном номере Науйокса раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал всего одну фразу: «Срочно перезвоните!» Набрав берлинский номер, он попросил соединить его с адъютантом Гейдриха. Ему ответил знакомый высокий голос: «Бабушка умерла». Это был условный сигнал к выступлению.

Феномен «9.01» стартовал.

К восьми часам вечера радиостанция была захвачена «польскими войсками». После довольно продолжительных поисков был наконец обнаружен так называемый грозовой микрофон, по которому обычно делались объявления о приближении грозы или бури.

Через несколько минут тысячи людей не только в округе услышали беспорядочные выстрелы и невнятные выкрики на польском языке. Сопровождаемая выстрелами речь была зачитана. Все представление длилось чуть более четырех минут, после чего Науйокс и его люди ретировались. Перед входом в радиостанцию уже лежало несколько трупов. В их карманы были предусмотрительно вложены польские трамвайные билеты, польские сигареты и злотые.

В двух других пограничных точках все также произошло по плану. И там лежало несколько десятков трупов в польском обмундировании и в одежде ополченцев.

Заголовок передовицы «Фелькишер беобахтер» — официального органа НСДАП в выпуске от 1 сентября 1939 года гласил: «Польша перешла немецкую границу». Газета сообщала, что «чудовищное злодеяние в Гляйвице явилось сигналом для начала нападения поляков на немецкую территорию».

Гитлер в своем выступлении в Рейхстаге 1 сентября заявил, что в истекшую ночь на границе с Польшей произошли четырнадцать столкновений, в том числе — три крупных.

В тот же день министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп сообщил французскому послу, что польская армия в трех местах перешла имперскую границу» [85, с. 63–67].