Борис Поломошнов - Похвала подлости

Третий рейх.В первый день нового 1934 года (курсив — Б. П., Е. П.) в прессу было передано письмо Гитлера начальнику штаба штурмовиков. Оно заканчивалось словами: «Поэтому, провожая этот год национал-социалистической революции (курсив — Б. П., Е. П.), я испытываю необходимость поблагодарить тебя, мой дорогой Эрнст Рем, за те незабываемые услуги, которые ты оказал национал-социалистическому движению и германскому народу, и заверить тебя, что я благодарен судьбе за то, что могу назвать такого человека, как ты, своим другом и боевым соратником.

С искренним (курсив — Б. П., Е. П.) дружеским уважением и признательностью

Ваш Адольф Гитлер» [25, с. 230].

В два часа ночи 30 июня 1934 года (курсив — Б. П., Е. П.) Гитлер прилетел в Мюнхен и в сопровождении группы эсэсовцев под командованием начальника своей личной охраны «Зеппа» — Дитриха и приближенных охранников в Бад-Висзее.

К «Ханзльбауэру» они подъехали около семи утра, и санаторий был еще погружен в сон. В коридоре им попался молодой граф Шпрети, адъютант Рема, и Гитлер, которому показалось, что тот потянулся за пистолетом, бросился к нему и ударил его по голове хлыстом так, что все лицо молодого человека залило кровью. Передав его подручным, он вошел в комнату к Рему, который еще спал, бросил ему одежду и велел собираться.

Заместитель Рема Хайнес, застигнутый в соседнем номере в постели, был застрелен на месте.

Арестованных штурмовиков отвезли в Мюнхен и посадили в Штадельхаймскую тюрьму.

Через день по приказу Гитлера Рему вручили пистолет, предложив совершить самоубийство, но он не стал этого делать и был застрелен начальником концлагеря Дахау эсэсовцем Теодором Эйке [25, с. 254–255].

— 28 июня того же 1934 года Герман Геринг пишет Карлу Эрнсту, одному из лидеров штурмовиков, в ответ на проявленное тем беспокойство по поводу мобилизации эсэсовцев: « Дорогой друг (курсив — Б. П., Е. П.) Карл! Я знаю, что могу положиться на вас. Разве не был я шафером на вашей свадьбе? Фюреру также известно, что вы являетесь самым стойким нашим сторонником. Нет никакой мобилизации, просто начались плановые учения. Сейчас время отпусков, так что, езжайте, дружище, отдохните и насладитесь вашим медовым месяцем (курсив — Б. П., Е. П.).

Искренне (курсив — Б. П., Е. П.) ваш друг Герман Геринг».

30 июня (1934 г.) вдоль дороги в Бремен на перехват «Мерседеса» Карла Эрнста шефом люфтваффе Германом Герингом был послан небольшой самолет. В конце концов незадачливого отпускника и молодожена отыскали, затолкнули в самолет и доставили в Берлин, а оттуда в Лихтерфельде.

Он просто не мог поверить, что все это происходит с ним, и был убежден, что возник антигитлеровский мятеж. Он был уверен, что фюрер скоро соберет штурмовиков и освободит его. И когда его поставили у стенки, вызвал кривые усмешки у расстреливавших его эсэсовцев, крикнув перед смертью: «Хайль Гитлер!» [25, с. 256].

Первый рейх.«К народу и к самим стенам отечества он (Нерон. — Б. П., Е. П.) не ведал жалости. Когда кто-то сказал в разговоре «Когда умру, пускай земля огнем горит» (предполагаемый стих из утраченной трагедии Еврипида. — Б. П., Е. П.). «Нет, — прервал его Нерон, — пока живу!» И он этого достиг. Он поджег Рим настолько открыто, что многие консулярии ловили у себя во дворах его слуг с факелами и паклей, но не осмеливались их трогать… На этот пожар он смотрел с Мецентовой башни, наслаждаясь, по его собственным словам, великолепным пламенем, и в торжественном одеянии пел «Крушение Трои» [97, с. 164].

Второй рейх.«При пытках предписывалось не проливать крови и не лишать жизни обвиняемого, ибо это противоречило христианским догматам. В противном случае инквизитору, производившему допрос, предъявлялось обвинение в нарушении установленных норм. Тогда ему надлежало получить отпущение грехов из рук кого-нибудь из своих духовных собратьев; и инквизиторы были — ради облегчения для них этой процедуры и освобождения от каких-либо опасений за последствия — наделены правом отпускать грехи друг другу в подобных случаях» (ты — мне, я — тебе; ворон ворону глаз не выклюнет, если только тот — не белая ворона. — Б. П., Е. П.) [89, с. 124].

Третий рейх.Из высказываний Адольфа Гитлера, застенографированных его личным секретарем Германом Раушнингом:

— «Видит Бог — мои люди — не ангелы (курсив — Б. П., Е. П.), но от них этого и не требуется. Они — ландскнехты, и должны оставаться ландскнехтами. Мне не нужны святоши и моралисты. Я не подглядываю за личной жизнью моих людей (курсив — Б. П., Е. П.) потому что и сам не хотел бы, чтобы кто-то копался в моей личной жизни » (не удивительно, принимая во внимание некоторые факты его биографии, например, загадочное самоубийство 18 сентября 1931 года Гели Раубаль — племянницы и по совместительству — любовницы Адольфа Гитлера сразу же после того, как обнаружилось, что она беременна [62, с. 280, 287, 290, 291]) [86, с. 85];

— «Мне нужны люди, которые хватают крепко и бьют, не раздумывая. И какое мне дело, если при этом они успевают кое-чем поживиться» [86, с. 85].

Люди фюрера прекрасно поняли своего фюрера…

— «В полдень 24 июня 1942 года из пардубицкого отделения гестапо по Хрудимскому шоссе в Лежаки выехали почти все сотрудники. А с ними третий запасной батальон шутцполиции из Колина.

Однако прежде, чем они добрались до места, адъютанту Далюге гауптштурмфюреру Клукгочну был вручен срочный пакет для господина протектора от К. Г. Франка:

«St. S. IV. C. — Прага, 24 июня 1942 года. Вручить немедленно!

Группенфюрер СС Франк согласен с предложенным отчетом для печати и разрешает сообщить, что поселок Лежаки состоит из восьми домов, в которых живет 14 мужчин и 14 женщин, а также семеро детей. Принято решение о надлежащем использовании имущества и собственности жителей поселка».

Франк возвратил проект сообщения, которое должно быть опубликовано 25 июня 1942 ода в протекторатной прессе. На проекте зеленым карандашом острым почерком надпись, сделанная Франком: «Согласен, 24.6.42. Ф.»

Сообщение, с проектом которого Франк согласен еще до того, как пламя охватило первые крыши домиков (курсив — Б. П., Е. П.), было кратким: «24 июня поселок Лежаки у Лоуков (вблизи Хрудима) был сровнян с землей. Все взрослое население, согласно законам (курсив — Б. П., Е. П.) военного времени (кто сделал это время военным? — Б. П., Е. П.) расстреляно.

Жители Лежаков укрывали чешских (чехи на чешской земле укрывают чехов — это ли не преступление! — Б. П., Е. П.) агентов-парашютистов, сыгравших основную роль в подготовке покушения на обергруппенфюрера СС Гейдриха. Они пытались спасти их от преследования полиции. Член протекторатного жандармского корпуса, в ведении которого находился поселок, опасаясь ареста, покончил жизнь самоубийством».