Александр Нечволодов - Сказания о Русской земле. Книга 3

Получив развод, Василий в начале 1526 года женился на дочери умершего князя Василия Львовича Глинского, брата знаменитого Михаила, – на княжне Елене Васильевне, девушке красивой и умной, получившей, как западнорусская уроженка, более широкое образование, чем тогда было в обычае относительно московских боярышень. Об этой свадьбе сохранилось подробное описание в данных по ее поводу «Нарядах», которые для нас тем более любопытны, что свадебные обычаи русских людей были приблизительно одинаковы как у простолюдинов, так и у князей, отличаясь только степенью пышности.

Вот несколько выписок из «Нарядов» для свадьбы Василия Иоанновича:

«Наряд великого князя в Брусяной избе. Лета 7034 (1526) января в 21 день, в воскресенье, великий князь повелел бытии большему наряду для своей, великого князя, свадьбы в Брусянои избе. А как великий князь нарядясь пойдет в Брусяную избу за стол, а брату его, князю Андрею Ивановичу, быти тысяцким, а поезд изготовить из бояр, кому великий князь укажет. Среднюю палату нарядити по старому обычаю, а место оболочи бархатом с камками, как князь великий велит. А сголовья на месте положить шитые, а на сголовьях класти по сороку соболей, а третий сорок держати, кому укажет великий князь, чем бы опахивать великого князя и великую княгиню. А в средней палате, у того же места, поставити стол, и скатерть послати, на столе калачи, соль поставити на блюде деда Князева, великого князя Василия Васильевича, что в кладовой».

«Наряд, как идти Елене Васильевне на свое место. Княжну Елену Васильевну нарядить в большой убор, как ей идтить на место, и сидети ей во своих хоромех. А тысяцкаго жене, свахам и боярыням быти у ней во всем готовом, как исстари уряжено. Как изготовят каравай, также туто поставити обе свечи. А князь великий пришлет к боярыням, а велит княжне идти на свое место, и княжне пойти из своих хором в среднюю палату, направо, в сенные двери, а с ней идти тысяцкаго жене, обеим свахам и боярыням…».

Когда невеста шла в среднюю палату, перед ней несли венчальные свечи жениха и невесты и каравай, на котором были положены золотые деньги; придя в эту палату, она села на свое место, а на место жениха – ее младшая сестра Настасья. Затем вошел в палату брат великого князя Юрий Иоаннович с боярами и детьми боярскими, рассажал их по местам и послал звать жениха. Василий Иоаннович вошел со своим тысяцким и свадебными боярами, поклонился иконам, а затем сел подле невесты, где раньше сидела ее младшая сестра. После этого священник стал читать молитву; во время молитвы свечи с обручами (обручальными кольцами), перевязанные соболями, зажгли от свечки, принесенной с Богоявленского навечерья; в то же время жена тысяцкого, расчесав голову невесты, возложила на нее «кику с покровом» – головной убор замужних женщин, а потом осыпала Василия Иоанновича житом из золотой мисы, в которой были положены три девять соболей, «да три девять платков бархатных, камчатных и атласных с золотом, и без золота…». Затем дружка великого князя, благословясь, резал «перепечу» и сыры, ставил их перед женихом и невестою и рассылал приглашенным, а дружка невесты раздавал ширинки.

После этого все поехали к венцу в Успенский собор, сперва Василий, а за ним Елена, причем на место, где он сидел, положили сорок соболей, а на ее – два сорока. Елена ехала в больших санях с женою тысяцкого и большими свахами; перед санями несли караваи и свечи. Венчал сам митрополит Даниил. После венца предписывалось по наряду: «И как митрополит даст пити вино великому князю и великой княжне, и как еще великий князь будет допивать вино, и он ударит скляницу о землю, и ногой потопчет сам, а иному никому не топтать, опричь князя, а после венчанья собрав, кинуть в реку, как прежде велось».

После поздравления новобрачных великий князь отправился объезжать монастыри, а затем, вернувшись в свои палаты, послал звать молодую великую княгиню к обеденному столу; на коня же его садился конюший, который должен был ездить кругом палат с обнаженным мечом во все время свадьбы. Тем временем была приготовлена опочивальня для молодых, называвшаяся «сенником»; постель стлалась на тридевяти снопах, обкладывалась дорогими тканями, и в четырех ее углах втыкались четыре стрелы, на которые вешали по сорока соболей; свечи же и каравай ставились в головах в кади с пшеницею. По окончании обеда дружка уносил со стола в опочивальню жареную курицу, куда еще прежде были принесены шесть икон: Рождества Христова, Рождества Богородицы и четыре образа Божией Матери. В опочивальне молодых встречала жена тысяцкого, одевши на себя две шубы, одну шерстью вверх, и осыпала их из золотой мисы хмелем. На другой день молодой супруг, по особому наряду, ходил в мыльню.

Е. Камынина. Елена Глинская

Так женился Василий Иоаннович на княжне Елене Глинской.

Мы говорили, что брак этот вызывался необходимостью для государя иметь потомство и был одобрен митрополитом и большинством бояр, но что были также недовольные им. Последние принадлежали, главным образом, к тому разряду людей, которому выгодно было иметь слабого и малоспособного великого князя в Москве. Люди этого разряда составляли высшее московское боярское сословие.

Мы видели, что во времена первых собирателей Москвы верными сподвижниками своих великих князей были их старые бояре, про которых еще князь Симеон Гордый говорил, чтобы их слушали его наследники, причем бояре эти, в малолетство своих великих князей, самоотверженно служили им и умно и твердо вели государственные дела.

Подобного положения дел во времена великого княжения Василия Иоанновича, к сожалению, уже не было в Московском государстве. Мы уже не раз указывали, что к предкам его и к нему самому по мере собирания Русской земли приезжали в Москву не только служилые люди присоединяемых земель, но, в силу необходимости, приезжали также и князья – бывшие владетели этих земель.

А. Боганис. Древнерусская свадьба

Поэтому со второй половины XV века в старое московское боярство, в среду доблестных семей Кошкиных-Захарьиных, Морозовых, Вельяминовых, Воронцовых, Бутурлиных, Ховриных, Головиных и других, входит более 150 родов нового боярства, преимущественно из бывших великих и удельных князей – потомков Рюрика и Гедимина, почему мы и начинаем встречать во всех отраслях московского управления все больше княжеские имена; многие из этих князей стали сразу выше старого московского боярства; только знаменитый род Захарьиных-Кошкиных сохранил свое первенствующее положение и исключительную близость к великим князьям благодаря особым качествам, передававшимся Захарьиными-Кошкиными из поколения в поколение как бы по наследству. Качества эти были – беззаветная преданность своим государям и крупные военные дарования, наряду с исключительными способностями для исправления всех важнейших государственных должностей.