Александр фон Шёнбург - Все, что вы хотели знать о королях, но не решались спросить

— Кого вам надо?

— Короля! — отвечали вельможи.

— Король спит! — говорил камергер.

Это повторялось дважды. Тот же вопрос, тот же ответ. Только на третий раз вельможи кричали:

— Нам нужен Людовик Четырнадцатый, которого Бог дал нам в короли!

И тогда распахивались двери.

Теперь два епископа подходили к королю, который уже сидел в своей роскошной постели, и после торжественного одевания сопровождали его в Реймс на коронацию.

Каждое утро это торжественное пробуждение повторялось в сокращенной форме. Каждое утро французский король, словно священник, совершал этот сложный ритуал, затем — примерно в десять часов — председательствовал в Государственном совете. Потом он отправлялся на богослужение — и снова не как благочестивое частное лицо, а как воплощение Франции. Только после мессы король чувствовал себя готовым к грехам и ближе к обеду посещал одну из своих метресс. В два часа он обедал — естественно, публично — у королевы. После обеда Людовик XIV обычно отправлялся на охоту или на прогулку. Затем примерно до девяти часов вечера работал. Отдыхал король, слушая музыку или играя в бильярд, а около десяти часов шел ужинать с членами семьи. В одиннадцать он еще раз навещал одну из своих фавориток и оставался у нее до отхода ко сну, при котором утренний церемониал повторялся еще раз, только в обратном порядке. В торжественные вечера приглашалась публика, чтобы она могла подивиться сказочным празднествам в версальских парках. И вообще, любой француз, независимо от происхождения, если только он был прилично одет, в любое время мог прийти в Версальский дворец и посмотреть на своего монарха.

В течение целого дня король Франции разыгрывал человеческое существование в его высшей форме — в форме существования самодержца, — причем как большой оперный спектакль. Глядя на фотографии норвежского короля, пекущего печенье, или Виндзоров, играющих на приставке «Нинтендо», можно сделать вывод, что преемники Людовика XIV ушли от него очень далеко. Но так ли это на самом деле? А может, как раз эта тщательно продуманная непринужденность точно так же демонстрирует величие королей, как когда-то ритуалы Короля-Солнца?

До нас дошло достойное внимания изречение святого Иеронима, что отвратительно любить жену как любовницу. Великий Отец Церкви тут затрагивает щекотливую тему. Если ты — сын короля и женишься, то это — дело государственной важности. Во времена великих альянсов их королевские величества отправлялись на супружеское ложе не как муж и жена, а как две страны. Принцип равнородного брака не был вопросом «чистоты крови», он имел в первую очередь внешнеполитические причины. При известной ловкости можно было заключить стратегически умный, династический брак и приобрести целые государства.

До недавнего времени королевские дети при выборе супруги (или супруга) не имели права голоса. Когда принц или принцесса достигали возраста, достаточного для вступления в брак, они становились шахматными фигурами в игре политических интересов. Поэтому неудивительно, что при европейских дворах король или престолонаследник, как правило, имел жену, с которой он по династическим причинам изредка делил постель, а для собственно сексуального удовольствия содержал «подружек». Когда происходит исполнение супружеского долга с официальной законной супругой — мы имеем право употреблять настоящее время, потому что при некоторых, немногих дворах и сегодня существует что-то вроде династических браков, — не надо ожидать фейерверков страсти. Полеты в высшие сферы страсти по традиции происходят с любовницей/любовником. Итак, Иероним говорит не о том, чтобы не иметь любовницы, а о том, чтобы аккуратно разделять эти две сферы — брак и эротику. Предосудительным он считал, если муж требовал от своей жены тех безнравственных действий, для которых у него была любовница.

Бедняжка Мария-Генриетта Габсбургская, например, имела несчастье достаться второму королю бельгийцев, Леопольду (1835–1909), который пользовался ужасной славой. Он слыл очень распутным человеком (виной тому были гены этого бедолаги, по материнской линии он происходил из Орлеанского дома, семьи с богатыми традициями по части сексуальной необузданности). После первой брачной ночи Мария-Генриетта записала в своем дневнике: «Если Господь услышит мои молитвы, то скоро освободит меня от этой жизни». Да и дочери ее Луизе пришлось не намного лучше. В возрасте семнадцати лет ее выдали замуж за Филиппа Саксен-Кобургского, который хвастался, что обладает самой большой в Европе коллекцией порнографических рисунков и рукописей. Никто не посчитал необходимым дать Луизе парочку советов перед вступлением в брак.

Столкнувшись в первую брачную ночь со странны-ми желаниями своего супруга, юная девушка была до такой степени ошеломлена и смущена, что, когда Филипп наконец оставил ее в покое и в изнеможении заснул, она накинула халат поверх ночной рубашки, выскользнула из супружеской опочивальни и убежала в одну из оранжерей Кобургского парка. Садовник нашел ее там рано утром, дрожащую, притаившуюся за каким-то растением. Спешно призвали камердинера, который незаметно препроводил ее обратно в спальню. Тридцать лет Луиза терпела своего мужа, но потом все же ушла от него. К ужасу всей родни. Их развод в 1906 году вызвал тогда шок в европейских дворах. Если король хотел избавиться от жены, то самым подходящим способом считалось заточение в монастырь, а у королев было принято отравлять мужей.

И все же браки коронованных особ сохранялись независимо от того, какое отвращение супруги испытывали друг к другу. Когда в 1821 году умер Наполеон, об этом тут же сообщили английскому королю Георгу IV. Премьер-министр доложил ему:

— Ваше величество, ваш злейший враг умер!

На что король ответил вопросом:

— Она действительно умерла? — Он был женат на Каролине фон Брауншвейг-Вольфенбюттель.

Молодых девушек, таких, как Мария-Генриетта Габсбургская, Луиза Бельгийская или саксонская принцесса Августа (ей было семнадцать, когда ее выдали за Вильгельма I), отсылали к мужу, не дав им ни малейшего представления о том, что их ожидает в королевских брачных покоях. Разговаривать с юными дамами о деталях продолжения рода считалось неприличным. А вот молодых мужчин старались подготовить к браку. Так как королевский сын вплоть до начала XX века не имел возможности напрямую общаться со своими подданными, было принято, чтобы по достижении юношеского возраста он получал в подарок своего рода «учебный корабль». Когда будущему императору Францу-Иосифу Австрийскому исполнилось 18 лет, его домашний учитель по поручению королевы нашел для своего воспитанника здоровую крестьянскую девушку из Богемии, задачей которой было ознакомить его с сексуальной стороной жизни. После этого молодую даму обеспечили пожизненным апанажем [7] Апанаж (фрі apanage) — содержание, предоставлявшееся во Франции (до 1832 г.) и некоторых других европейских монархиях в виде ренты с земельных угодий. и выдали замуж за какого-то незначительного придворного. Со своим сыном, кронпринцем Рудольфом, Франц-Иосиф не очень-то церемонился. Он поручил приятелю по охоте, Карлу Карнауэру, организовать несколько секретных визитов в изысканные венские заведения, чтобы сын на деле разобрался что к чему. Кронпринц принял это с удовольствием, хотя, и об этом знала половина Вены, но не подозревали ни император, ни подполковник Карнауэр, давно на собственный страх и риск изучил все особенности женского пола — причем именно в этих же борделях.