Коллектив авторов - Древние германцы

§ 2. Вступив в Агриппинскую колонию, Юлиан покинул ее лишь после того, как заключил с королями франков, – воинственный пыл которых утих под воздействием страха, – мир, в данный момент выгодный государству, и вновь обеспечил себе обладание этим хорошо укрепленным городом.

§ 3. Радуясь этому первому успеху, Юлиан двинулся обратно через Треверы, чтобы провести зиму в Сенонах – городе, который в то время был подходящим для зимовки.

Гл. 4. [ В Сенонах Юлиан благополучно выдержал 30‐дневную осаду города германцами и отразил их. О дальнейшем ходе борьбы Юлиана с алеманнами до битвы при Аргенторате в 357 году Аммиан Марцеллин рассказывает в главе 11. ]

Гл. 11, § 1. Проведя тревожную зиму в Сенонах, Юлиан в год девятого консульства Августа [ Констанция ] и второго своего, в тот момент когда со всех сторон раздавались угрозы германцев, двинулся в путь при хороших предзнаменованиях и направился в Ремы.

§ 3. Были приняты меры по выполнению тщательно разработанного плана, согласно которому римляне должны были с двух сторон как бы зажать алеманнов в клещи и перебить их; [ ведь ] они неистовствовали сильнее, чем обычно, и совершали далекие разбойничьи походы.

§§ 4 – 7. [ Во время осуществления этого плана лэты 329 из числа германцев напали на Лугдун (Лион), но были отбиты. ]

§ 8. В это же самое время те варвары, которые поселились по сю сторону Рейна, устрашенные прибытием римского войска, загородили свои и без того трудно проходимые и от природы крутые дороги, весьма остроумно соорудив завалы из деревьев огромной величины. Другие заняли островки, во множестве рассеянные по Рейну, и тревожили оттуда римлян и Цезаря [ Юлиана ] своими зловещими воплями и бранью. Юлиан, возмущенный их поведением и желая охватить хоть некоторых из них, потребовал от Барбацио семь кораблей из числа тех, которые тот предназначил для наведения моста с целью перехода через реку. Но Барбацио сжег все эти корабли лишь для того, чтобы Юлиан не достиг успеха при его содействии.

§ 9. Наконец, Юлиан узнал из донесений недавно пойманных лазутчиков, что в это уже сухое время лета можно перейти реку вброд, и, убедив легковооруженные вспомогательные отряды [ в необходимости этого перехода ], послал их под начальством трибуна корнутов Байнобада совершить, если им посчастливится, столь достопамятное деяние. Они то пробирались вброд, то плыли на щитах, которые они подкладывали под себя наподобие челноков, и таким образом добрались до ближайшего острова, где, выйдя на берег, перебили мужчин и женщин без различия возраста, как скот. Захватив пустые лодки, они, несмотря на то, что лодки сильно качались, пустились на них по реке и совершили нападения на множество таких мест 330, а затем, пресытившись резней, вернулись совершенно невредимые и отягченные обильной добычей, часть которой, впрочем, была потеряна, так как ее унесло течением реки.

§ 10. Когда остальные германцы узнали об этом, то они покинули ненадежное убежище островов и перевезли внутрь страны [ на ту сторону реки ] свои семьи, запасы хлеба и земных плодов, а также домашнюю утварь, имеющуюся у варваров.

§ 11. После этого Юлиан приступил к восстановлению Трес Таберне – так называлась крепость, разрушенная незадолго перед этим упорными нападениями неприятеля; он полагал, что восстановление этой крепости помешает германцам производить ставшие для них обычными вторжения во внутренние области Галлии…

§ 14. В то время как быстро воздвигались лагерные укрепления и часть римских воинов несла полевую сторожевую службу, а другая собирала хлеб, – делая это тайно из опасения засады, – толпа варваров с быстротою, предупредившей слухи [ об их приближении ], неожиданно напала на Барбацио, который, как уже было сказано, стоял со своим войском по ту сторону Галльского вала; [ германцы ] продолжали преследовать бегущих римлян до Раураков и, насколько они могли, дальше; похитив большую часть поклажи, вьючного скота и обозных погонщиков, они вернулись к своим [ на родину ].

Гл. 12, § 1. Когда повсюду распространилась весть об этом позорном, трусливом бегстве [ воинов Барбацио ], алеманнские короли Хонодомар и Вестральп, Урий и Урзицин вместе с Серапием, Суомаром и Хортаром соединили воедино свои боевые силы и расположились вблизи Аргентората, воображая, что Цезарь [ Юлиан ] из страха перед еще большей опасностью повернул обратно, в то время как он продолжал усердно укреплять свой лагерь [ в Таберне ], стремясь довести это дело до конца.

§ 2. [ Сообщение перебежчика о том, что численность войска Юлиана не превышает 13 тысяч, лишь усилило твердость германцев. ]

§ 3. …Они отправили к Цезарю послов и потребовали – скорее в тоне приказания, чем просьбы, – очистить земли, которые они завоевали своей храбростью и оружием. [ Юлиан ответил на это требование отказом и задержал послов до окончания работ по постройке укреплений. ]

§ 4. Король Хонодомар возбуждал и подстрекал всех без всякой меры; он вмешивался во все и был готов всегда первым решиться на опасные предприятия; частые успехи сделали его непомерно гордым.

§ 5. Ибо он победил Цезаря Деценция, с которым у него произошло столкновение при равных шансах на успех, разрушил и опустошил много богатых городов и, не встречая никакого отпора, с давних пор рыскал по всей Галлии со все возрастающей дерзостью. Его самоуверенность еще усилилась после недавнего бегства римского полководца [ Барбацио ], на стороне которого было превосходство в численности и силе войска.

[ После речи Юлиана, имевшей целью поднять дух войска, решено было принять предложенный им план и дать на следующее утро сражение алеманнам. Настроение римских солдат и обстоятельства, которые могли повлиять на ход сражения, Аммиан Марцеллин изображает в §§ 15 – 17. ]

§ 15. Двоякого рода соображения придавали римлянам уверенность: они вспоминали, как в прошлом году во время весьма далекого продвижения римлян в зарейнские области никто [ из германцев ] не защищал своих очагов и не оказывал римлянам сопротивления и как германцы, соорудив плотные завалы из срубленных деревьев и загородив ими дороги, ушли далеко и влачили жалкое существование в суровое зимнее время года; припоминали также и то, что, когда император вступил на их территорию, германцы не осмелились ни сопротивляться, ни даже предстать перед его очи, а лишь униженно молили о мире 331.

§ 16. Но никто не хотел принять во внимание, что с тех пор обстоятельства изменились, ибо тогда германцам [ алеманнам ] угрожала гибель с трех сторон: в то время как император [ Констанций ] продвигался со стороны Реции, находившийся вблизи Цезарь [ Юлиан ] не давал им возможности ускользнуть куда бы то ни было, а соседние [ племена ], ставшие во враждебные отношения к ним вследствие раздоров, напирали с тыла на окруженных со всех сторон алеманнов. Но вслед за тем император даровал им мир и ушел, распри утихли, и соседние племена стали жить с ними в полном согласии, а позорнейшее отступление римского полководца [ Барбацио ] лишь усилило их врожденную дикость.