Евгений Кунц - Менталитет и культура сословий русского общества второй половины XVIII - XIX века (статья)

Крестьяне отвергали буржуазный взгляд на собственность как на источник прибыли. По их мнению, накопление собственности греховно, так как противоречит религиозным установлениям, не способствует общественному уважению и осуществлению главных жизненных целей, порождает эгоистические чувства и вражду, отвлекает от духовной жизни.

Источником существования должен быть личный труд, позволяющий удовлетворить скромные жизненные запросы. В крестьянской среде было распространено неприязненное отношение к ростовщикам и прибыли. Крестьянам было присуще понятие справедливой цены, которая в отличие от рыночной определяется не рынком, спросом и предложением, а включает в себя только затраты. Когда в 1850-х гг. правительство установило на спиртное несправедливую, по мнению крестьян, цену, среди них стало распространяться трезвенное движение.

Жизнь крестьян была исполнена тяжелым, почти непрерывным трудом, из-за которого они часто были лишены возможности удовлетворить иные, не менее важные человеческие потребности. Этой цели служили немногочисленные православные праздники: Пасха, Рождество, Троица, Ильин день, Спас (16 августа по старому стилю), а также пришедшие еще из языческих времен Масленица и день Ивана-Купалы. В каждом селе, где была церковь, широко праздновался храмовый праздник — день святого или события Священной истории, в честь которого названа церковь.

Работа в праздничные дни и по воскресеньям считалась грехом, осуждалась общественным мнением и преследовалась не только по обычаю, но и по закону. Праздники имели прежде всего сакральный характер — праздничные дни предназначались для посещения церкви и исполнения церковных обрядов.

Однако народные празднования несли и иную немаловажную функцию. Во время праздников крестьянин отрешался от тяжелой рутины повседневности с ее заботами, несправедливостями, бесправием, растворяясь в атмосфере бесшабашности, веселости и радушия, которая достигалась также и в результате обильных возлияний.

Общедеревенские праздники и братчины были закрыты для доступа «чужих». Даже государственные чиновники и представители вотчинной администрации не могли появиться там без разрешения крестьян. Совместные бытовые и религиозные празднования, на которых собиралась вся деревня, село или семья, предоставляли широкие возможности для улаживания конфликтов, обмена опытом, закрепления традиций.

Было бы неверно относить праздничные и воскресные дни к полностью нерабочим. В это время не производились трудоемкие сельскохозяйственные работы, однако в условиях натурального либо полунатурального крестьянского хозяйства было немало повседневных дел, особенно по уходу за скотиной и птицей. Кроме того, именно в праздничные и воскресные дни чаще всего происходили помочи — оказание коллективной хозяйственной помощи со стороны общины нуждающимся крестьянам.

Крестьяне исповедовали искреннее убеждение в том, что от усилий отдельного человека практически ничего в жизни не зависит. По их представлениям, не сам человек, не все люди в единстве, не естественные закономерности, а крестная сила (Бог, ангелы, святые и т. п.), нечистая сила (черти, домовые и т. п.) и неведомая сила (огонь, вода и другие природные явления) осуществляют изменения в природе и обществе.

При этом подчиненность деятельности крестьян природе (с ее циклами, закономерностями, случайностями), напряженное ожидание хотя бы частичного результата от вложенного труда вызывали в них чувство глубокого безразличия к судьбе своей и близких. В повседневной жизни крестьяне часто проявляли пассивность, равнодушие к будущему, исповедуя веру в чудо, которое в любой момент может все переменить к лучшему.

И все же крестьяне не отвергали полностью представление о том, что усилия отдельного человека являются верным залогом осуществления жизненных целей. Однако в конечном счете прав тот, кто строит свою жизнь в соответствии со сложившимися обычаями и традициями. Крестьяне были убеждены, что в мире все не изменяется, а повторяется, исповедовали представление о том, что время течет циклично, поэтому наиболее предпочтительной формой отношения к действительности считалось воспроизведение уже апробированного прошлыми поколениями практического опыта.

Крестьяне искренне считали, что сельская община — наилучшая форма человеческого общежития, максимально приспособленная для разрешения разнообразных проблем, возникающих в их жизни.

В пореформенные годы в деревне становилось все более заметным противопоставление ментальностей двух типов: крестьян, ориентированных на идущие исстари традиции, оплотом которых была община с ее принципами равенства и справедливости, и тех, кто стремился трудиться и хозяйничать, полагаясь на свой страх и риск.

По сути, роль катализатора процессов социальной и ментальной дифференциации в деревне, основным результатом которой явилось распространение светского буржуазного менталитета, сыграло стремительное увеличение отходничества из сельской местности в город. В пореформенные годы в крестьянской среде все сильнее сказывалась потребность в средствах, необходимых для выплаты налогов и содержания семьи, прокормить которую в условиях малоземелья становилось все труднее. Прожив несколько лет в городе, крестьяне начинали заметно выделяться по своему образу жизни среди односельчан.

Деревенская община, обеспокоенная распространением городских новшеств среди крестьян, активно вмешивалась в жизнь крестьянских семей, усиливала контроль над ними, препятствуя разрушению традиционной крестьянской культуры. Родители совершенно сознательно разрешали своим детям посещать школу не более двух лет, чтобы последние, овладев минимальной грамотностью, не превзошли родителей в интеллектуальном отношении.

Частое пребывание в городах способствовало рационализации мышления крестьян-отходников, делало их более восприимчивыми к новшествам, расширяло их кругозор, подготавливало перемены в материальной, а впоследствии и в духовной жизни крестьянства. К отрицательным последствиям частого пребывания крестьян в городах следует отнести распространение нравственной распущенности, пьянства, разводов, преступности.

Существенно возросший поток сельских мигрантов в города в пореформенный период вызвал процесс частичного окрестьянивания городского населения, что заметно сказалось на темпах распространения новой городской культуры в стране. С 1858 по 1897 г. среди постоянного городского населения европейской России доля собственно крестьян за счет миграции возросла более чем в два раза (с 21 до 43 %), соответственно доля всех остальных сословий, кроме дворян и чиновников, на столько же понизилась. В результате за 49 лет численность крестьян-горожан возросла в 4,6 раза, а прочих жителей городов — лишь в 1,5 раза.