Татьяна Иларионова - Немцы на государственной службе России. К истории вопроса на примере освоения Дальнего Востока

Среди отвратительных типов, которых приблизил к себе Николай, был, в частности, Трепов – «вахмистр по воспитанию» и «погромщик по убеждению» [121]…

Витте не дожил до 1917 г., он не видел страшного заката империи, укреплению которой отдал столько сил. Однако, его воспоминания – один из наилучших источников для анализа того, почему пала русская монархия. Главная мысль его записей сводится к тому, что в начале XX века царем были избраны не те чиновники, оказавшиеся на ответственных и важных постах.

Царские указы демонстрировали, что основанием для многих решений в отношении пришлых людей во второй половине XVII века было их вероисповедание. Эта правовая новелла – в самых разных актах на протяжении веков. Главной и тогда, и значительно позже – вплоть до

Октябрьской революции – оставалась принадлежность к православию. Даже если иноземец, плохо говоривший по-русски, принимал православную веру, он уже не рассматривался в качестве чужака, он признавался своим. Все охранные действия российского государства в тот период и позже направлены были, прежде всего, против иноверцев. И только Петр I сделал более толерантным российское государство, как и Екатерина II попыталась расширить круг православного сообщества, дозволяя переходить в русское подданство христианам, независимо от конфессиональной их принадлежности [122], хотя, и это уже было сказано, фактор принадлежности к православию оставался ключевым при определении положения иностранцев в России в течение веков.

Показательно, как этот фактор проявлял себя в конце правления Романовых: став самой влиятельной фигурой правительства Российской империи – министром финансов, Сергей Юльевич Витте боролся не на жизнь, а на смерть с другим важным чиновником из немцев – министром внутренних дел В.К.Плеве. И именно вера была для них разделительным рубежом.

Борьбе с Плеве в «Избранных воспоминаниях» Витте уделено много внимания: «Я не сказал государю, что Плеве ренегат из-за карьеры, а я думаю, что не может быть честного человека, меняющего свою религию из житейских выгод. Я также не сказал государю, что Плеве по натуре хам и сделался ярым адвокатом всех дворянских эгоистических тенденций не по убеждениям и не по традициям (его отец еще не был дворянином, а чуть ли не органистом у какого-то польского помещика), а потому что посредством дворянской клики у престола он и сделал свою карьеру. Как ренегат и не русский, он, конечно, дабы показать, какой он «истинно русский и православный», готов был на всякие стеснительные меры по отношению ко всем подданным его величества неправославным» [123].

Сам же Витте, досконально изучив железнодорожное дело, умело наладил финансирование этой громадной отрасли, ввел в Министерстве путей сообщения, пост управляющего которым занял в 1892 г., много новшеств для чиновников. Первым и главным его принципом стала ответственная кадровая политика: новых служащих он набирал, отдавая предпочтение не происхождению и протекции, чинам и выслуге лет, а профессиональной подготовке, знаниям, деловитости. Витте ввел практику принятия по текущим вопросам устных решений [124].

Настоящей легендой стали доклады чиновников Министерства управляющему. «Доклады Витте происходили при весьма любопытной обстановке, – писал его коллега. – У докладчика нет с собой ни бумаг, ни карандаша, и в течение двух часов докладчик и Витте ходят из угла в угол по кабинету и яростно спорят. Витте при этом вводит собеседника в круг своих идей и горячо отстаивает защищаемый им проект. Если Витте сдавался на доводы собеседника, то обыкновенно начинал горячиться и кричать: «Я вас не понимаю, что вы хотите делать», – и после некоторого раздумья: «Ну да делайте, делайте…» [125].

Ключевое для внутренней и внешней политики министерство – Министерство финансов – Витте возглавил 1 января 1893 г. Это было одно из самых крупных министерств по количеству чиновников. При Сергее Юльевиче оно еще более разрослось. В этом, с одной стороны, нашла свое отражение общая тенденция – на протяжении XIX века и особенно в его конце стремительное увеличивалась численность государственных служащих: если в конце XVIII века один чиновник в России приходился на 2250 жителей страны, то в 1909 г. это соотношение стало 1 к 335, т. е. за столетие количество служащих государственных учреждений увеличилось в семь раз! [126]

А с другой, рост министерских чиновников показывал и деятельность самого Витте: не прошло и года его работы на посту главного финансиста страны, как он внес в Государственный совет проект реорганизации и расширения штатов Департамента торговли и мануфактур. И вот департамент, ранее бывший одним из самых малочисленных, становится главным в министерской политике Витте: вместо 58 сотрудников в нем стало уже вскоре трудиться в полтора раза больше человек, а к концу века в нем было уже 150 чиновников, отделений вместо 11 стало 16 [127]. Таким способом Витте обеспечил себе базу для проведения собственного курса в смежных сферах – промышленности, сельском хозяйстве, торговле.

Однако, уже на основе приобретенного опыта в железнодорожном ведомстве, он при подборе кадров добился от царя разрешения принимать на службу не тех, у кого были высокие чины и кто мог похвастаться своим происхождением, а людей со специальными знаниями, подчас даже тех, у кого по тогдашним сословным правилам и на службу брать было нельзя.

Витте постиг на протяжении многолетней службы все искусство придворных интриг. Главным источником для такого заключения служат его воспоминания, которые смогла сохранить его вторая жена, вывезя рукопись за рубеж и помешав тем самым царю Николаю II изъять компрометирующие двор записи. Соперниками С.Ю.Витте на протяжении всей его карьеры были другие высокопоставленные чиновники – немцы по происхождению. Так, чтобы занять место министра путей сообщения Витте пускал в ход разные методы компрометации своих соперников – А.Я.Гюбеннета, А.А.Вендриха. Особыми главами в его воспоминаниях стали столкновения с так называемой «Безобразовской кликой» – группой чиновников и общественных деятелей, ставивших под сомнение дальневосточную политику Витте, а также с утвердившимся при дворе бывшим московским обер-полицмейстером Треповым за влияние на царя Николая II.

Борьбе с Плеве в «Избранных воспоминаниях» уделено много внимания. Эти страницы убеждают: немцы в России умели служить, были мастерами искусства оставаться царедворцами, умели идти наверх и в этом стремлении к служебному восхождению мобилизовывать все свои силы, не оглядываясь на нормы морали и даже приличий.

Из «Избранных воспоминаний»: «Плеве имел против меня личный зуб потому, что думал, что я дважды помешал ему стать министром внутренних дел, он был злопамятен и мстителен. Мы с ним расходились и относительно государственной политики (я не говорю – по убеждениям, так как таковых он не имел) по большинству вопросов. Мое убеждение – что русский государь должен опираться на народ. Плеве же считал, что он должен опираться на дворянство» [128].