Леонид Васильев - Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.)

Формирование конического клана в доме правителя было революционным процессом, ибо в корне изменяло всю привычную и до того веками, если не многими тысячелетиями господствовавшую аморфно-сегментарную структуру общности, в нашем случае — общности Шан. Наложенная уже достаточно давно на клановую аморфно-сегментарную структуру структура политическая, протогосударственная, становилась с момента оформления конического клана не только легитимной, но и генеральной, первостепенно значимой.

Правитель не только переставал быть выборным уполномоченным коллектива и превращался в отмеченное благодатью сакрально-связующее его единство, в божественный Символ общности, но оказывался по новой системе родственно-кланового отсчета естественной вершиной иерархии, на различных уровнях которой теперь занимали свои места все его родственники и приближенные, все представители аппарата власти. Схема конического клана строго упорядочивала иерархию политической структуры протогосударства и раннего государства — и именно в этом ее огромная историческая роль.

Очень важно добавить к сказанному, что оформление клана конического типа в доме вана было своего рода знаком для всей общности, ревностно внимавшей сигналам сверху и активно копировавшей исходящие оттуда новшества. Следует, в частности, полагать, что в домах титулованной знати региональных правителей уделов быстрыми темпами и параллельно с оформлением конического клана в доме вана шли аналогичные процессы, т.е. что каждый из титулованных владетельных правителей уделов формировал собственный конический клан. Свидетельств о такого рода кланах в надписях практически нет, как нет в них вообще материалов о жизни шанских уделов, если не считать упоминаний о военных походах и подношениях. Но тем более ценны единичные упоминания такого рода.

Так, например, использовавшийся в надписях термин цзу (современное значение — «племя»), пиктографически состоящий из элементов «штандарт» и «стрела», явно имел отношение к обозначению некоего воинского формирования. И в этом нет ничего странного. Как уже упоминалось, региональные подразделения удельной зоны воспринимались центром во главе с ваном прежде всего и главным образом в качестве организаций, призванных служить вану, выполнять «дело вана». А оно заключалось опять-таки прежде всего и главным образом в защите рубежей государства, в военных походах против воинственных соседей. Отсюда и записи типа: «День гуй-вэй... Приказываю Ю-цзу напасть на Чжоу» [120, с. 11]. Ю-цзу или Чжи-цзу [120, с. 11] в данном случае, видимо, те самые уделы-кланы, т.е. региональные подразделения, возглавлявшиеся титулованными аристократами с собственными кланами, организованными в форме воинских дружин, о которых и идет речь.

Итак, термин цзу обозначал как структуру конического клана вана или иного аристократа, так и воинское формирование, созданное на такого рода клановой основе. Справедливость этого утверждения подтверждается тем, что в чжоуском Китае для обозначения именно такого типа удела-клана всегда использовалось аналогичное сочетание цзун-цзу (обозначавшее клан семейно-родственного характера, но не аморфно-сегментарный без иерархии, а конический, со строгой иерархией линий и членов). Цзун-цзу , как и шанские цзу , был, таким образом, организационно-воинским формированием аристократического клана.

Видимо, нечто в этом роде подразумевалось и при упоминании в гадательных надписях об Ю-цзу или Чжи-цзу. Редкость же подобного рода сведений косвенно свидетельствует как раз о том, о чем и идет речь: процесс формирования конических кланов, особенно на уровне региональной знати, был еще на ранней стадии. Впрочем, скудность сведений может быть интерпретирована и иначе: тем, кто составлял надписи в столице Шан, было мало дела до событий, происходящих в региональных подразделениях шанцев, подчас удаленным от столицы на значительное расстояние.

Параллельно с оформлением удельных конических кланов как иерархизованных структур шел процесс создания новых кланов и в столичной зоне вана. Однако, там он — если исключить клан самого правителя — принял несколько иные формы и свелся к формированию кланово-корпоративных воинских иерархизованных подразделений. В надписях называются четыре такого рода формирования — Ван-цзу, Доцзы-цзу, Сань-цзу и У-цзу. Но упоминается о них достаточно часто: «Приказываю Сань-цзу вместе с ... напасть на Ту-фан»; «Ван поручил Су приказать У-цзу напасть на цянов »; «Приказываю Доцзы-цзу вместе с Цюань-хоу напасть на Чжоу»; «Приказываю ... Ван-цзу» и т.п. [151, с. 496—497].

Обратим внимание: везде речь о приказах, причем воинских, в которых говорится о достаточно устойчивых формированиях. Некоторые из них, как Сань-цзу, пережили века. Так, в ранне-чжоуской надписи «Мин-гун гуй» сказано уже от имени чжоуского вана: «Ван приказал Мин-гуну направиться с Сань-цзу в поход на восточные земли» [105, т. 6, с. 106].

Так что же представляли собой эти формирования? Прежде чем ответить, важно обратить внимание на то, как в конкретной реальности клановой структуры новый конический клан уживался со старым сегментарным. Насколько можно судить по результатам, ситуация сводилась примерно к следующему. Новый конический клан с его строгой иерархией, легитимизировавшей политическую структуру протогосударства, как бы накладывался сверху на старый сегментарный и подчинял себе привычную эгалитарную структуру сегментарного клана.

Практически это означало, что ответвления разраставшегося конического клана, его многочисленные боковые ветви в коническом клане вана или региональных правителей Шан отнюдь не повисали в воздухе. Напротив, они надежно опирались на прочную основу. Или, иначе, обе формы кланового счета — старые сегментарные и новые конические — сочетались, причем старая форма подчинялась новой с ее строгой иерархией. На такой основе и возникали уделы-кланы типа чжоуских цзун-цзу , прототипы которых, видимо, уже существовали в Шан. Характерным для такого рода уделов-кланов становились клановые связи иерархического порядка, которые как бы соединяли воедино все население удела, вне зависимости от степени подлинного родства.

В четко иерархизованную структуру удела-клана вписывались и чужаки, сравнительно легко адаптировавшиеся населением через различные формы усыновления и т.п. А так как главной функцией клановой организации в то время была военная, то неудивительно, что иероглиф цзу , обозначавший такого рода формирования, состоял, как упоминалось, из элементов «штандарт» и «стрела». Напрашивается аналогия с много более поздним хронологически, но сходным стадиально «знаменем» у маньчжуров («восьмизнаменное войско» практически объединяло их всех, так что каждое «знамя» было просто обозначением определенной клановой группы, позже племени).