Владимир Крючков - Личное дело

В июне 1991 года на трибуну Верховного Совета депутаты в очередной раз вытащили председателя Кабинета Министров Павлова и заодно решили послушать трех союзных министров: обороны, внутренних дел и председателя КГБ.

Павлов понимал, куда идет страна в экономике — к хаосу. Исправить положение дел в народном хозяйстве без чрезвычайных мер было уже невозможно. Кабинет же Министров был лишен многих полномочий и прав еще в ноябре 1990 года, когда Верховным Советом они были переданы Президенту СССР Горбачеву.

Тогда Горбачев произнес боевую речь, четко определил, что надо делать, подчеркнул, что многие беды идут от слабой исполнительной власти. Он предложил выход — возложить на Президента непосредственное руководство исполнительной властью, таким образом, сделать последнюю еще более слабой.

Верховный Совет уцепился за призрачную надежду, поверил, вернее, хотел поверить в чудо — и, конечно, в очередной раз обманулся: дела пошли еще хуже! Председатель же Кабинета Министров лишился многих полномочий, а точнее, власти, стал, по сути, бесправной, чисто номинальной фигурой.

На упомянутом заседании Верховного Совета Павлов выступил достаточно остро. Объективно, не сгущая краски, обрисовал ситуацию и в заключение еще раз обратился с предложением наделить Кабинет Министров и его как председателя необходимыми полномочиями. Он даже не просил, а сказал, что без минимума необходимых полномочий правительство бессильно. На следующий день выступили Пуго, Язов и я — все примерно в одном ключе.

После наших выступлений на следующее заседание Верховного Совета прибыл Горбачев. Для него выступление Павлова, да еще с таким предложением, было неожиданностью. Он постарался дезавуировать предложение о наделении Кабинета Министров нужными полномочиями, и в итоге инициатива Павлова не была поддержана. Да и сам Павлов заколебался, он явно не хотел открыто идти против Горбачева.

Президент был не на шутку встревожен речью премьера, прямо спрашивал, что все это означает. Он исходил из того, что никто, кроме него, не может вести дела лучше. И вообще считал, что без него государство пропадет, а Запад никого, кроме него, признавать не будет. Негативно отнесся Горбачев и к нашим выступлениям.

В конце 1991 года мне передали в тюрьму газету «День» за 15–21 декабря. В ней было опубликовано мое выступление на Верховном Совете под заголовком «Последняя речь в Кремле». В свое время сообщалось, что кто-то из депутатов записал мое выступление на пленку. Летом 1991 года отрывки из него были переданы по Ленинградскому телевидению Невзоровым.

Горбачев возмущался по поводу утечки, но я счел поступок журналиста патриотическим и запретил предпринимать в отношении его какие-либо меры. Так широкая общественность узнала о точке зрения Комитета госбезопасности на ситуацию в стране и перспективы ее развития.

Своему выступлению на Верховном Совете я придавал и сегодня придаю большое значение. Считаю полезным частично воспроизвести его в своей книге в качестве иллюстрации к тому, что произошло в августе 1991 года.

Но, прежде чем приступить к изложению выступления, мне хотелось бы привести выдержки из комментария газеты «День».

«Роль шефа КГБ в событиях августа, — говорится в газетном предисловии, — не поддается однозначному толкованию. По его приказу случилось форосское затворничество Президента. Именно он, если верить бывшему вице-премьеру Щербакову, сообщил главе правительства о тяжелой «болезни» Горбачева, о скоплении боевиков вокруг Кремля и предложил ввести чрезвычайное положение.

Но после образования ГКЧП Крючков словно бы «умывает руки»: подчиненный ему могучий аппарат все три смутных дня пил чай в ожидании указаний и не ударил палец о палец, чтобы восстановить законность и порядок в стране».

Далее в комментарии отмечалось, что ряд представителей консервативной оппозиции видели за нерешительностью шефа КГБ сговор с Горбачевым, т. е. готовился не путч, а инсценировка путча, призванная выявить и устранить политических противников Президента. В кругах же, близких ГКЧП, нелогичное поведение Крючкова расценивается как поведение законопослушного государственного деятеля, который не мог смириться с творимыми в стране безобразиями, но и не мог решиться на применение силы, дабы пресечь все эти безобразия.

Далее в комментарии исключается возможность захвата Крючковым власти. По мнению газеты, в его намерения входило лишь заставить Президента одуматься, пока не поздно, и принять меры к сохранению Союза.

Газета «День» верно отметила, что об истинном положении дел в стране я знал больше других и отчетливо видел, что ей грозит. «Насколько обоснованны были его прогнозы, — заключает газета «День», — мы можем убедиться, обратившись к выступлению Крючкова на закрытом заседании сессии Верховного Совета СССР. Сравним сказанное тогда, в середине 1991 года, с тем, что есть теперь…»

Комментарий газеты «День» к моей речи содержит ряд вопросов, и я дам на них ответы при изложении моментов, касающихся августовского выступления. Далее, с некоторыми сокращениями, излагалось мое выступление на сессии Верховного Совета СССР.

«Уважаемые товарищи депутаты! Пользуясь тем, что заседание закрытое, позвольте мне, может быть, несколько обостренней, откровенней изложить, как Комитет госбезопасности видит ситуацию в нашей стране и вокруг нее.

Сегодня трудно давать оценку нынешней обстановке в стране, но реальность такова, что наше Отечество находится на грани катастрофы. То, что я буду говорить вам, мы пишем в наших документах Президенту и не скрываем существа проблем, которые мы изучаем. Общество охвачено острым кризисом, угрожающим жизненно важным интересам народа, неотъемлемым правам всех граждан СССР, самим основам Советского государства. Если в самое ближайшее время не удастся остановить крайне опасные разрушительные процессы, то самые худшие опасения наши станут реальностью. Не только изъяны прошлого и просчеты последних лет привели к такому положению дел. Главная причина нынешней критической ситуации кроется в целенаправленных, последовательных действиях антигосударственных, сепаратистских и других экстремистских сил, развернувших непримиримую борьбу за власть в стране…

Пока мы рассуждаем об общечеловеческих ценностях, демократических процессах, гуманизме, страну захлестнула волна кровавых межнациональных конфликтов. Миллионы наших сограждан подвергаются моральному и физическому террору. И ведь находятся люди, внушающие обществу мысли, что все это — нормальное явление, а процессы развала государства — это благо, это созидание…

Все более угрожающие масштабы приобретает преступность, в том числе организованная. Она буквально на глазах политизируется и уже непосредственно подрывает безопасность граждан и общества…