Леонид Васильев - Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.)

Эта система правил, хорошо подогнанных одно к другому, подкреплявших друг друга, внешне выглядела как воспоминание о забытом, но светлом прошлом, что подкупало людей и побуждало их с вниманием отнестись к построениям Учителя. Но за внешним приятным впечатлением, производившим столь полезное воздействие на тех, к кому обращался Конфуций, скрывалась строгая логика поступков, которые призваны были помочь людям выжить в новых и непривычных для них условиях. И не только выжить, но и не дать унизить себя, превратить в быдло, благо охотников сделать это было не так уж мало в древнекитайском обществе.

Уже упоминалось, что новации Конфуция были его ответом на отчетливо ощущавшиеся в его время существенные перемены в обществе— в политике, экономике и социальной структуре. Уходившее в прошлое старое, подчас близкое сердцу Учителя, он не предавал забвению, но тщательно анализировал, дабы выдвинуть на передний план, пусть в серьезно переинтерпретированном виде, все то, что могло служить в новых условиях. Но одна сфера общественного бытия нуждалась не в переинтерпретации, но по существу в разработке всего заново. Имеется в виду искусство управления.

Старые методы, основанные на вассально-сеньориальных и удельно-клановых связях, на традициях преданности господину и даже на практике возвышения амбициозных авантюристов, пользовавшихся доверием своих высокопоставленных хозяев, — все это уходило в прошлое бесповоротно. В новых условиях действовала принципиально иная структура. Общество отчетливо делилось на правителя и подданных, а правитель по своей воле и своему вкусу подбирал себе аппарат администрации из числа наиболее подходящих для этого подданных, как живших в его государстве, так и прибывавших из других царств с предложениями своих услуг.

Сам Конфуций был едва ли не первым из тех, кто положил начало практике служения чужим правителям. По такому же пути— но с большим успехом — шли и некоторые его ученики. Для достижения успеха недостаточно обладать умом и способностями. Необходимо еще иметь программу действий, некоторые профессиональные навыки или по крайней мере подготовку к административной работе в трансформирующемся обществе, где главную роль начинала играть чиновная бюрократия, которая формировалась в основном из грамотных и образованных ши .

Понимая суть возникавшей в новых условиях проблемы, Учитель впервые в древнекитайской истории стал в своих беседах с учениками и влиятельными лицами, включая и министров, уделять большое внимание тому, как следует комплектовать административный аппарат.

В «Луньюе» есть немало рассуждений на тему о том, каким должен быть преуспевающий администратор и чем он должен руководствоваться, управляя людьми. Именно для этого и был создан идеал цзюнь-цзы со всеми его немыслимыми достоинствами. Имелось в виду, что лучше всего вести людей за собой и завоевывать их доверие сможет тот, кто обладает такими достоинствами или стремится ими обладать и потому близок к идеалу цзюнь-цзы . И хотя живые люди, включая самого Конфуция и его учеников, не были идеальными образцами совершенного администратора, существовавший эталон был некоей нормативной величиной, с которой все они должны были себя соотносить.

Дело в том, что поставленный над людьми чиновник может злоупотребить своей властью и потому должен находиться под каким-то контролем. Лучшего контроля, чем самосознание идеально честного и добродетельного человека, Конфуций в его время и при его убеждениях выдумать не мог. Это хорошо видно из всего того, что сказано им о системе администрации, ее целях и задачах, а также о том, каким должен быть хороший чиновник, чем он должен руководствоваться и как себя вести.

Как уже говорилось, Конфуций видел свое главное предназначение в том, чтобы получить высокую должность и на практике доказать мудрость и справедливость своих методов управления людьми и созидания упорядоченного общества, гармонично устроенного государства. Он то надеялся на проявление воли Неба, которое дало ему его высокие качества ( вэнь и дэ [147] ) и посему могло бы вручить ему свой небесный мандат, то (когда становилось все очевидней, что никаких знаков Небо не подает) направлялся в различные царства чжоуского Китая с предложением своих услуг.

Сыма Цянь утверждает, что впервые Конфуций попытался найти службу в соседнем с Лу царстве Ци, куда будто бы он попал вместе с луским Чжао-гуном в 517 г. до н. э. после первой неудачной попытки его восстановить свою власть [Сыма Цянь, гл. 47; Вяткин, т. VI, с. 128–129]. Однако в «Цзо-чжуань», где история обоих царств и взаимоотношения между ними изложены очень подробно, ничего об этом нет (25-й год Чжао-гуна [Legge, т. V, с. 703–712]). Тем не менее Сыма Цянь сообщает, что попытка Конфуция устроиться на службу в Ци не имела успеха. В 503–502 гг. до н. э. во время одного из потерпевших неудачу мятежей в Лy во главе Ян Ху и Гуншань Бу-ню, направленного против всесильного клана Цзи, Конфуций подумывал было принять приглашение мятежника Бу-ню пойти к нему на службу, но, устыженный Цзы Jly, не решился на это [Луньюй, XVII, 5; Сыма Цянь, гл. 47; Вяткин, т. VI, с. 131].

Таким образом, вплоть до начала V в. до н. э. (т. е. когда ему было уже 50 лет) Учитель страстно желаемой должности не имел. Существует версия, восходящая к Сыма Цяню, что в 501–497 гг. до н. э. Конфуций все-таки добился должности от Дин-гуна, который назначил его сыкоу , т. е. сановником, возглавлявшим судебное ведомство и обладавшим правом казнить преступников. Эта версия явно нереальна, ибо хорошо известно, что должность руководителя судебного ведомства (она, к слову, в Лу не именовалась сыкоу ) была наследственной в клане Цзан [148] .

Не добившись желаемой должности в своем родном царстве, Конфуций решил попытать счастья на стороне [149] .

Странствуя по царствам чжоуского Китая, Конфуций, надо полагать, излагал свою программу действий царственным собеседникам, если они соглашались его выслушать. Так, направляясь в царство Вэй (Малое Вэй), расположенное неподалеку от Лу и бывшее в чем-то близким и даже родственным Лу (основатель его был братом Чжоу-гуна), Учитель в беседе с сопровождавшим его учеником Жань Ю заметил: «Как много здесь людей!» А на вопрос, что следовало бы для них сделать, ответил: «Обогатить их!» Когда был задан следующий вопрос (а что потом?), Учитель заметил: «Воспитать!» Продолжая диалог, он сказал: «Если бы меня взяли на службу, в течение 12 месяцев я навел бы порядок, а за три года все здесь достигло бы совершенства». И далее: «Если бы мудрые управляли страной на протяжении 100 лет, можно было бы одолеть все зло, забыть об убийствах!» [Луньюй, XIII, 9-11]. Из сказанного ясно, что Конфуций, имевший определенную программу действий, был уверен, что мудрый администратор в состоянии за сравнительно короткий срок навести порядок в царстве. Однако надежды Учителя обосноваться в Малом Вэй оказались напрасными. В царстве в это время фактически заправляла делами главная жена правителя — Нань-цзы, имевшая весьма сомнительную репутацию. И именно она пожелала встретиться с Конфуцием. Ожидаемых результатов этот визит не принес, а отношения Конфуция с правителем Малого Вэй были испорчены. Словом, в этом царстве он должности не получил, как не получил ее и в ряде других, которые он затем навестил с той же целью. На обратном пути Конфуций вновь оказался в Малом Вэй, где власть к тому времени изменилась, а один из его учеников, Цзы Лу, даже получил должность. Узнав, что в его страну прибыл Конфуций, новый правитель будто бы предложил ему высшую должность, от которой тот, руководствуясь моральными принципами, отказался [Луньюй, XIII, З] [150] .